Звездочка - стр. 6
Когда Ханур узнал все, что ему было нужно, он перескочил на другую сторону улицы, пропустив перед собой порожнюю электротелегу. Пройдоха издали приметил магазин готового платья и устремился прямо к его входу. А скорняк подождал, пока за случайным собеседником закроется дверь лавки, с ненавистью плюнул прямо в железную прорезь сточного люка и горестно вопросил у своего тюка с кожами:
– И куды катится наш мир?!
В салоне одежды почему-то пахло воском и еще чем-то таким же пчелиным, резким, но тем не менее приятным. Слева на деревянных манекенах с лицами мучеников были развешаны женские и мужские наряды, справа на массивном дубовом столе громоздились рулоны пестрой материи. Из-за белой загородки с вышитой на ней розовой цаплей слышалось хищное клацанье ножниц, а за метровой ширины конторкой восседал продавец с физиономией, в профиль напоминающий оконный шпингалет. Ханур поймал на себе его цепкий взгляд, прикинул шансы и решил не рисковать. Эти все видят, все понимают. Поэтому он сразу перешел к делу, с сожалением оставив мысли о разных трюках.
– Здорово, уважаемый. Как у вас одеваются приказчики?
– Добро пожал… Что?!
– Меня только час назад произвели в должность. Ну! Соображай быстро.
Остренькая мордочка торговца приобрела озадаченное выражение.
– Ээээ, прежде всего вам нужен аграмант… эээ…
– Какой такой аграмант?
– Ну, шнур приказчика. Витой. Крепится на плечо.
– Неси.
– Какой изволите по цвету и толщине?
– Самый толстый. С два пальца есть?
Продавец развел руками.
– Таких аграмантов отродясь не видывал. У Митрия, приказчика из доков, был хороший аграмант, но он его в домино проиграл. Такой, казалось, мужчина с понятием, а сам взял и сел играть с землекопами. Ну, рассудите, как можно додуматься поставить совсем новый витой аграмант против трех, бывших в употреблении мотыг, и выкинуть при этом четыре очка?
– Да он романтик! Ладно, волоки, что имеешь. Разберемся.
Через минуту поверх куска полотна перед Хануром были выложены шнуры всех расцветок и длин. Он выбрал золотой с пушистым окончанием на манер заячьего хвостика. От мысли о зайце, жареном зайце или тушеном зайце в чугунном казане, с приправами, у Ханура спазмом свело все внутренности. Едва сдерживая себя, чтобы не броситься в ближайшую харчевню, проходимец надменно спросил:
– Сколько стоит и почему так дорого?
– Четырнадцать векшей.
– Обоснуй.
– Позолота, тройное кручение, – начал загибать пальцы продавец.
– Семь векшей. И на следующей неделе заказ на три костюма и дождевик. Сладились?
Торговец обреченно вздохнул:
– Десять. Котелок возьмете?