Звёздный огонь - стр. 72
– У тебя злой талант, Маркус, – сказал тот из собеседников, который казался старше и опытней. Он был, вероятно, учителем. – Ты необычайно жесток, а в храме нет места жестокости.
– Я ценю истину, маэстро, – ответил ученик. – И ещё я понимаю, что свет, соприкоснувшись с тьмой, не может остаться незапятнанным. Она отдала часть себя в уплату за тех, кто ушел в море – вот эту часть я и изобразил. Справедливо, по-моему…
– Ох, мальчик мой. Ты сам не понимаешь, похоже, с какими силами решил поиграть. Знаешь, чего мне стоило добиться запрета на посещение этого зала, пока мы здесь работаем? А ведь если бы сюда проник хоть кто-то из служителей, нас бы давно признали еретиками.
– Маэстро, но ведь…
– Не перебивай! Нам не дано узнать, как на самом деле выглядела Она, поэтому будем следовать канонам. Заступница была прекраснейшей из женщин, и точка. У тебя превосходно вышла правая строна лица, вот и сделай левую такой же… – Учитель немного помолчал и продолжил чуть мягче: – Быть может, ты и прав. Я много раз думал о том, какую цену Она заплатила…
– Жуткую, не иначе.
– Да. Наверное, ты прав. Но мое решение не изменится… Эй, а вы кто такие?!
Трисса схватила кузена за рукав и они бросились бежать со всех ног. Обратный путь показался Хагену вдвое короче – ведь теперь они не заботились о тишине и мчались едва ли не напролом, – но снаружи Трисса не остановилась. Они неслись так, словно спасали свои жизни от самого Великого шторма, ничего не видя вокруг, падая и подымаясь, не чувствуя ссадин и царапин.
«Заступница! Какое святотатство!..»
Безумный бег закончился в заброшенном саду на окраине города, где оба упали в высокую траву и долго молчали, не в силах отдышаться. Потом Трисса взглянула на кузена горящими глазами и хрипло проговорила:
– Вот это приключение, да?! Я не знала… то есть, когда я была там в прошлый раз, они ещё не закончили Её лик. Я думала, левая сторона будет такой же, как и правая… нет, подумать только – изобразить Заступницу таким чудовищем!
– Кто они, эти двое? – спросил Хаген. – Художники?
– Старший – Тео Фиренца, племянник Её Величества Алиеноры, а младший – птенец. Зовут его, как ты сам слышал, Маркус.
– Птенец? Это как?
– Он человек, не магус. Птенцами называют одаренных детей, которых Соловьи берут на воспитание и передают им свою науку – всю, без утайки. Певцов среди них очень мало, а вот художников – предостаточно. Говорят, этот Маркус наделен столь ярким талантом, что многие из Фиренца ему всерьез завидуют!
– Чему тут завидовать… – пробормотал Хаген. – До сих пор мороз по коже…