Звёздный огонь - стр. 31
– Кукушка – это… – он замялся, не зная, как бы объяснить всё побыстрее и покончить с неприятной обязанностью. – В общем, большего оскорбления для магуса любого клана попросту не существует.
Эсме удивленно подняла брови.
Не поняла…
– Ты ведь знаешь, что эта птица не высиживает яйца, а подбрасывает их в чужие гнезда? Так вот, если в семье магусов рождается ребенок, полностью лишенный способностей, то говорят: «Его принесла кукушка».
– Вот это да! – ахнула целительница. Джа-Джинни, против всех ожиданий пересмешника, сохранил бесстрастное лицо… быть может, он всё и так знал? – Нет, я что-то не могу поверить! Разве такое возможно – чтобы магус, и без способностей?
– Возможно… – Хаген потупился. – Мало того, в последние годы кукушата рождаются всё чаще. Обычно дар просыпается в наших детях годам к трем, но кукушат зачастую можно опознать в младенчестве по каким-нибудь… э-э… странностям. Шесть пальцев на руках или ногах, перепонки, чешуя, вертикальные зрачки… – Он дернул себя за отросшую бело-рыжую прядь. – Или совершенно белые волосы.
– Но ты же умеешь менять лица, – растерянно проговорила Эсме. – Я совсем запуталась!
– Нашему другу-оборотню приходится постоянно доказывать, что он не кукушка, – встрял Джа-Джинни, одной короткой фразой объяснив то, что так и не сумел высказать Хаген. – Доказывать словами, кулаками… по-всякому.
Пересмешник развел руками – дескать, вот так.
– Теперь понятно, – вздохнула целительница. Больше вопросов она, к великому облегчению Хагена, не задавала – почувствовала, что разговор ему неприятен? Для этого и мысли читать не нужно, у него всё на лбу написано.
– Это не считается, – сказал пересмешник неожиданно для самого себя, сказал – и смутился. Эсме тоже смутилась, а крылан выдал всезнающую ухмылку. – Раз сама не говоришь, я придумаю, чем тебя отблагодарить. Ты ведь даже не догадываешься, что сделала для меня сегодня. Это больше, чем жизнь…
– Ну, тогда придумывай! – милостиво разрешила девушка. – Мешать не буду.
И в этот миг пересмешнику показалось, что он вновь встретился с жуткими обитателями экватора – по крайней мере, ощущение внезапно нахлынувшего чужого присутствия было точно таким же. Понадобилось долгое-долгое мгновение, чтобы Хаген осознал: присутствие-то на самом деле не чужое, а очень даже знакомое – так незаметный легкий ветерок, к которому привыкаешь за много дней, неожиданно превращается в жестокий шквал. «Невеста ветра», до сих пор сохранявшая почтительное расстояние, ворвалась в его сознание, а вместе с ней – капитан.
И капитан был очень зол…