Звездный час по тарифу - стр. 46

– Так говорят почти все, сеньора, но не многие помнят меня, – заметил журналист. – Понимаете, профиль моей работы таков, что не привлекать к себе внимание – это благо.

Ксения заявила:

– Это помогает вам пробраться в дом к жертве репортажа под видом разносчика пиццы или водопроводчика, сеньор Разумовский?

Феликс улыбнулся, и Ксения отметила, что улыбка у него чрезвычайно сексуальная. И о чем это она думает? Она – без пяти минут замужняя дама, ее жених Андреас всего в паре шагов, а она любезничает с этим русским.

– К сожалению, я занята, – сказала Ксения весьма сердито. И на кого она сердится – на этого прощелыгу? Он для нее ничего не значит!

– Разрешите вам не поверить, – заявил журналист.

Ксения задохнулась от подобной наглости.

– Что вы сказали, сеньор Разумовский? – произнесла она, чувствуя, что краска стыда заливает ее щеки. – Я вас правильно поняла?

– Уверен, что правильно. – Феликс снова рассмеялся, и Ксения не могла отделаться от мысли, что этот молодчик наверняка просыпается каждое утро в объятиях новой подружки – вне всяких сомнений, длинноногой пустоголовой модели или третьеразрядной актрисульки. – Я говорю по-испански весьма сносно, – продолжал журналист. – И это, как и стремление к незаметности, еще одно требование моей работы. Знаете, мои родители были известными учеными-лингвистами, крупнейшими специалистами по компаративной лингвистике, в нашем доме, сколько себя помню, постоянно говорили на разнообразных языках. Отец, например, мог начать фразу по-английски, а завершить ее по-итальянски. Мама же отвечала ему русскими междометиями и продолжала по-французски или по-испански. А вот ругались они всегда исключительно по-немецки – язык Гете и Шиллера очень звучно передает негативные человеческие эмоции...

Ксения едко заметила:

– Сеньор журналист, я, безусловно, рада, что вы, оказывается, лингвистический гений, но у меня нет желания беседовать с вами об этом. Всего наилучшего!

Она направилась к двери в зал и, не удержавшись, обернулась и добавила:

–Кстати, передавайте привет своим родителям. Как это по-русски: «доу свиданниа»?

– Мои родители умерли, – спокойным тоном ответил журналист.

Ксению бросило в жар. Она хотела отшить верткого журналиста хлесткой фразой, а получилось, что она поступила бестактно и оскорбила его.

– Мне... Мне очень жаль, – произнесла Ксения примирительно. Она вернулась к мраморной балюстраде. Разумовский молчал.

Чтобы сгладить свою неловкость, Ксения сказала:

– Мне действительно очень жаль, сеньор журналист. Боюсь, что это звучит бестактно, но я знаю, что такое потерять родителей...