Звездный билет. Апельсины из Марокко. Пора, мой друг, пора - стр. 45

– Пора обедать, – сказала Галя.

Ребята не шелохнулись. Алик лежал с карандашом в зубах, Димка читал Хемингуэя, Юрка старательно насвистывал знакомую песенку.

– Ну что же вы? Димка, Алик!

– Идите, девочки, мы потом, – буркнул Димка.

Юрка протянул Гале десятку.

– Опять потом? Что с вами случилось?

– Я же тебе объяснил, детка. Я привык есть позже. У нас в доме всегда обед в пять. Мама накрывает, только когда вся гоп-компания в сборе. Я привык позже обедать. Я человек режима.

– Ну и я тогда пойду позже.

– Нет, ты пойдешь сейчас. Тебе тоже надо соблюдать режим, иначе в театральный институт не примут.

– А ну тебя! Алик, пошли обедать!

– Повыше, повыше забрало! – промычал Алик.

– Оставь его в покое. Не видишь, человек в прострации.

– Юра, ты не хочешь обедать? – спросила Линда.

Юрка приподнялся и посмотрел на нее:

– Понимаешь, Линдочка, я за завтраком железно нарубался…

Линда в ужасе зажала уши и побежала к выходу с пляжа.

– Пусть вам будет хуже, – сказала Галка и побежала за Линдой.

Она догнала ее и обернулась. Ребята лежали в прежних позах. Костлявая рука Алика моталась в воздухе. Он всегда махал рукой, когда сочинял стихи. Галя посмотрела на десятку в своей руке.

– Линда, иди одна обедать. Мне надо, видишь ли… До вечера!

– Двухразовое питание укрепляет нервную систему. Нужно только привыкнуть, – сказал Димка.

– Это ты у Хемингуэя прочел? – спросил Юрка.

Алик встал, поднял руки к небу и завыл:

– Каждый молод, молод, молод, в животе чертовский голод… Лично я очень доволен, что мы отказались от обедов. Когда сыт, чувствуешь себя свиньей. Сейчас меня терзает вдохновение. Стихи можно писать только на голодный желудок.

– А музыку? – спросил Димка.

– Тоже.

– Юрка, давай сочинять музыку. Я буду труба, а ты саксофон. Начали!

Димка сложил ладони у рта и вступил трубой. Юрка загудел саксофоном. Алик стал хлопать в ладоши и приплясывать.

Они уже давно не пытались больше ловить рыбу. Четвертый день они не обедали, под благовидным предлогом отсылая Галку в ресторан. Зато каждый вечер они сидели в кафе. Правда, пили уже не «Ереванский», черт побери, нужно уметь приносить жертвы! Орел или решка? Обеды или кафе? И вот мы такие счастливые, голодные, трубим, как целый оркестр. Стоит вспомнить тусклые лампочки в коридорах «Барселоны», когда сидишь за полированной стойкой под нарисованными звездами. Стоит вспомнить затертые учебники, когда, лежа на песке, изображаешь джаз.

– Ребята, есть предложение! – воскликнул Алик. – Давайте погрузимся в состояние «зена» – полное слияние с природой.

– Это вместо обеда? – мрачно спросил саксофон.