Звездные женихи для матери-одиночки - стр. 49
Я же отступаю, но быстро упираюсь ягодицами в раковину.
– Я сейчас закричу, – угрожаю инопланетнику.
– Это неразумно, – пожимает плечами он. – Я только что ликвидировал двоих подручных Миллса, которые хотели меня скрутить. Из чего я делаю вывод, что он снова задумал какие-то интриги. Ты имеешь к ним отношение?
– П-ха! – вырывается у меня.
Может, взять и все рассказать как на духу? Но так долго копившаяся без выхода злость не отпускает.
– Я не имею отношения ни к чему, что касается тебя, – злобно говорю Дораксу.
Тот лишь отводит взгляд, сверяется с каким-то прибором, и снова смотрит на меня.
– Можно мне узнать, почему ты так обижена?
Проклятие, а он умеет вызывать эмоции. Неужели, и правда, не понимает? Или только прикидывается?
– Ты высадил меня на пограничной станции, – начинаю я, отдавая себе отчет в том, что наш разговор, скорее всего, ни к чему не приведет, но я просто не могу остановиться. – И сказал…
– Я ничего не говорил, – отмахивается он.
– Что все устроишь! – протестую.
Тогда Доракс опускает взгляд и несколько мгновений стоит молча.
– Я чуть не погиб тогда, – мужчина расстегивает молнию и приспускает одежду с плеча, демонстрируя мне татуировки, пересеченные уродливым шрамом. – Раде Эветт чудом удалось выменять меня и то, только потому, что у нас произошли трудности перевода. Нас с Миллсом… перепутали. Я взял его форму просто потому что моя была непригодна после высадки на гибнущей планете.
В это миг я вспоминаю то, что слышала о побеге со станции и то, что знаю из рассказов Миллса. Интересно, это ранение нанесли во время побега или уже после.
– Я был уверен, что ты умерла, – глаза Доракса приглушенно светятся. – Но чувствовал где-то тут, – с этими словами он касается области своего сердца, – что в космосе затеряна часть меня.
Я не замечаю того, как ладонь Доракса неожиданно ложится на мое плечо. При этом я не чувствую отвращения или раздражения. Все, что происходит между нами, кажется мне естественным. Как и в прошлый раз.
Поднимаю взгляд. Сердцебиение заметно ускоряется. То, о чем он говорит, может иметь отношение к нашему сыну? Уж не эту ли частичку Доракс все это время ощущал?
Мой собеседник мягко улыбается, как будто подтверждая этим самым мои мысли.
На миг в моей душе зарождается совершенно дурацкая идея: что если все ему рассказать? Я тут же избавляюсь от нее. Вот еще! Кто такой Доракс в сравнении с Зеппом, тем более Миллс уже выбрал его на роль козла отпущения?
– Я даже не мог найти себе девушку из-за этого, – признается мой собеседник.
И тут же получает пощечину. Вот же гад!