Звездные женихи для матери-одиночки - стр. 42

Миллс поднимается и в этот самый момент я осознаю, что мой собеседник только что хотел донести до меня иносказательно: он знает, кто на самом деле шпион. Но Миллс только что придумал историю, в которую смогут поверить окружающие.

17. Глава 17

Я опускаю взгляд. Сердце колотится под горлом и я совершенно не могу понять, что мне делать дальше. Что этот женатый мужчина хочет мне предложить? Стать его любовницей? Поселиться в его доме и напрочь забыть о сыне? Надеюсь, он не рассчитывает на это?! Ведь я уверена, что Миллс не из тех, кто возьмет звездный шаттл и отправится в Валорианскую Империю для того чтобы освободить чужого ребенка. Нет, это было бы из области фантастики, а я в сказки с момента гибели своей планеты не верю.

Мой мозг лихорадочно ищет выходы из создавшегося положения, ведь я не собираюсь становиться ни любовницей этого типа, ни женщиной на одну ночь, как вдруг Миллс берет на себя бремя трудного разговора.

– Я обязан отдать правительству шпиона, Рея, – наклоняется он ко мне, пристально глядя в глаза.

Я отвечаю таким же прямым взглядом. Мне надоело лгать и прятаться. Пускай говорит то, что у него на уме.

Миллс как будто считывает это мое безмолвное послание и добавляет:

– Иначе пострадает то, что дорого мне.

То есть, он предлагает обвинить непричастного?

Я не могу заставить себя об этом заговорить и только продолжаю молча смотреть в глаза собеседнику. Я так привыкла к роли незаметной серой тени, что, мне кажется, я не признаюсь в том, кем была все это время даже если меня станут пытать. Я просто не способна озвучить это.

– Мне нужно чтобы ты была на моей стороне, – добавляет мой собеседник.

Сглатываю.

Да, я ненавижу Доракса с тех самых пор как мы расстались, но вот сегодняшний разговор заставил меня задуматься о том, а все ли я понимала правильно? Что если этот мужчина меня действительно искал? Могу ли я его в таком случае предать в свою очередь?

– Рея?

Миллс накрывает мою руку своей ладонью и я вздрагиваю.

– Ответь мне, – настаивает этот мужчина и тут во мне неожиданно просыпается стерва.

– А то что?

Миллс прикрывает веки, опускает взгляд и проговаривает одними губами:

– Иначе мне придется отдать тебя.

В первые несколько мгновений я чувствую только собственное сердцебиение. Мне кажется, что мир становится черно-серым, попросту теряя все краски. Все то время, что я работаю на Зеппа больше всего я боялась того, что меня могут раскрыть. Тогда меня попросту устранят, а моего мальчика ждет по-настоящему страшная участь.

И вот это случилось.

Небо еще не падает на землю, но я уже чувствую себя мертвой: все, что я делала, было бессмысленно.