Звездные женихи для матери-одиночки - стр. 13
Почему-то вспоминаются слова, высказанные Миллсом: а если он, и правда, не хотел того чтобы я узнала все, о чем он договорился с Радой?
Одергиваю себя: да как я могу быть настолько неблагодарной? Думать надо не о том, что мне могло привидеться или послышаться, а о жизни пациента – так должен любой медик поступить.
Укладываю Доракса на кровать и отхожу в сторону. Что-то тут не складывается.
Миллс за стеной, к счастью, успокоился. Или мне только так кажется? С опаской поглядываю в сторону той перегородки, за которой скрыт буйный офицер, но там тихо.
Может, у него прошло помешательство?
Разминаю руки и несколько раз прохожусь туда-сюда по каюте. Потом еще раз проверю датчики – все вроде в норме. Но почему же мужчина провалился в летаргический сон? Что я могла сделать не так?
И тут меня осеняет. Возможно, дело в его расе? Может быть, я ввела какой-то неправильный препарат, что заставил его тело реагировать по-новому? Эта мысль меня ошеломляет.
Получается, я могла навредить моему спасителю! Вот недотепа!
Смотрю на робота-помощника. На корабле должен быть бортовой компьютер с занесенной туда информацией о пассажирах – я слышала об этом от старых жителей нашей планеты. А у робота-помощника должен быть доступ туда.
Опускаюсь на колени рядом с механизмом и получаю отказ. Сердце стучит чаще обычно. Прикусываю губу. Ну же! Мне надо знать как можно больше про Доракса, иначе я его попросту не вылечу!
Наконец я вспоминаю про коммуникатор. Хватаю эту странную штуку, больше всего напоминающую браслет и подношу к роботу, произнося:
– Информация.
Бездушная машина разворачивается и ведет меня в рубку. Я неуверенно следую за ней, прикрепив к лежанке нашего первого пилота ремнями безопасности.
Наконец я оказываюсь в своеобразном пункте управления. Кресло пилота окружают тысяча непонятных мне кнопок и лампочек. Я боюсь трогать тут что-либо. Становится сразу понятно, что корабль летит по заранее заложенному маршруту. Он двигается так же, как и любое тело в космосе, которому придали ускорение – по инерции. В вакууме нет воздуха, а, значит, нет и трения. То есть то, то однажды толкнули, остановится только если встретится с препятствием.
Сквозь огромный экран, отделяющий кресло пилота от безвоздушной среды, видно как мимо проносятся звезды – зрелище одновременно красивое и величественное. То, что собственными глазами мечтали увидеть поколения моих предков, но странное счастье вместо этого выпало мне.
Я вздрагиваю когда робот-помощник подсоединяется к системе и в пульте управления открывается слот, очевидно подходящий для того чтобы туда можно было вставить коммуникатор.