Звездная ночь, звездное море - стр. 4
– Съешь хотя бы немного. Тебе нужно набраться сил, а потом можешь уйти, если хочешь, – тактично сказала я.
Ответа не последовало. Некоторое время он не отводил глаз от еды. Наконец взял палочки, но руки не слушались и далеко не сразу подчинились его воле.
– Ешь спокойно и никуда не торопись. У меня еще есть дела по дому. Позови меня, если что-то понадобится.
Мне не хотелось смущать «гостя» своим присутствием, и я побыстрее нашла причину оставить его одного.
Я вошла в гостиную и, покопавшись в обувном шкафу, нашла пару старых мужских тапок. Размер тут неважен, поскольку это все-таки не уличная обувь. С тапочками в руках я вышла в сад и несколько раз промыла их под струей воды, после чего поставила высыхать на солнце.
Мужчина все еще ел. Я взяла на кухне тряпку и стала прибирать в саду, исподтишка поглядывая на него. Когда дедушка был еще жив, летний плетеный стол и стулья обычно стояли на веранде или посреди сада. Мы всей семьей наслаждались прохладой, пили чай и любовались цветами – отдыхали душой и телом. Но когда он оказался прикован к постели, семья перестала собираться здесь. Плетеную мебель перенесли в дальний угол участка, где цвели дицентра и апельсиновый жасмин. За десять лет они сильно разрослись. В высоту жасмин стал с человека, а его ползучие ветви почти полностью закрыли собой куст дицентры. Его теперь почти не видно за россыпью мелких соцветий, хотя если хорошенько присмотреться, то через маленькие зазоры между листьями удастся разглядеть силуэт.
Тем временем я немного успокоилась. Люди на острове честные и открытые, поэтому серьезных преступлений не случается. Разве что мелкие кражи. Дедушка всегда с гордостью называл это место раем на земле. Говорил, что предпочел бы жить здесь отшельником в старом доме, чем с семьей моего отца в городе. Большую часть своей жизни я провела именно в городе и иногда очень жалею о своей привычке всегда быть начеку.
Откуда-то донесся голос мачехи, прервав мои размышления. Я тут же убрала тряпку.
– Шэнь Ло, ты чего так рано встала? – громко спросил Шэнь Янхуэй, выбежав из своей комнаты.
Это мой сводный младший брат. Единственный ребенок отца и его новый жены. Наивный и эгоистичный четырнадцатилетний подросток, у которого переходный возраст со всеми вытекающими последствиями. С ним сейчас непросто.
Я уже хотела ответить, но голос отца из ванной на втором этаже перебил меня:
– Шэнь Янхуэй, сколько раз тебе повторять? Называй ее сестрой!
Мачеха зашла на кухню.
– Доброе утро, Сяо-Ло[9], – сказала она, улыбнувшись.
– Доброе утро, – улыбнулась я в ответ.