Звезда заводской многотиражки - стр. 13
– Восемь лет, – с гордостью заявил он, выпрямив спину. – Но пока ни разу не оживали. Ты первый. Поэтому я и говорю, что никто мне не поверит…
– Ты же не собираешься меня по этому поводу… того? – я многозначительно чиркнул по горлу большим пальцем.
– Да ты чего? – дернулся Веник. – Ой, слушай, ты же, наверное, сам офигел… Закуришь?
Он схватил квадратную пачку «Беломора», которая лежала на столе рядом с трупом бабульки, и протянул мне.
– Да я бы лучше домой поехал, – сказал я немного смущенно. – Я нормально себя чувствую. Видишь, даже прыгать могу!
– Ты это брось! – строго сказал он. – Какое еще домой? А вдруг ты окочуришься по дороге? Мало ли, какие у тебя внутренние повреждения! Да и автобусы не ходят. Ты далеко живешь?
– В «Новокиневской Чайке», – сказал я. – Не ближний свет, конечно, но можно такси вызвать. Ой, меня же без вещей привезли. Вызовешь мне тачку?
– У меня рубль с копейками до зарплаты остался, – замялся он. – Слушай, а давай ты тут переночуешь? А утром Надежда Павловна придет, пусть она и решает, можно тебе домой или нет.
– А туалет у вас тут имеется? – спросил я.
– Дверь напротив, – махнул рукой Веник.
Я вышел, преодолев некоторую брезгливость взялся за металлическую ручку. Да уж, похоже, сантехнику тут со времен царя Гороха не меняли. Сливной бачок под потолком, чтобы смыть, надо дернуть за свисающую с него цепочку. Труба покрашена коричневой краской, как и плитка на полу. В явно самодельном фанерном ящичке, прибитом к двери двумя гвоздями, порванная на аккуратные квадраты газета. Газета, Карл! Кто вообще в наше время подтирается газетой?! В какую больницу меня привезли? Туалетная бумага сейчас даже в бесплатных сортирах на улице есть!
Хорошо, что я только отлить… Не хотелось бы совать в нежные места газетную бумагу с типографской краской…
Несколько секунд я помедлил, прежде чем дернуть за цепочку. Потом все же справился с собой, мысленно добавив к списку гигиенических процедур, которые я сделаю сразу же, как вернусь домой, помыть руки с доместосом. Кожа слезет, да и хрен с ней. Подошел к раковине, открутил барашек. Кран чихнул, выплюнул порцию холодной воды, потом полилась нормальная струя. Я сунул под нее пальцы. Бррр. Холодно-то как! Тут и так-то не жарко, еще и вода ледяная!
И мыло хозяйственное.
Хотя я где-то читал, что оно, вроде как, с обеззараживанием справляется чуть ли не лучше, чем всякие там бактерицидные. Я принялся намыливать руки.
А потом поднял голову и встретился взглядом со своим отражением.
И заорал.
Глава третья. Доброе утро, товарищи…
Это кто вообще?! Первым делом я подумал, что это не зеркало, а стеклянное окно, за каким-то хреном установленное над раковиной в туалете морга. Из которого на меня ошалевшим взглядом смотрит незнакомый парень годов, может, двадцати или чуть больше. С внешностью типичного героя советских плакатов. Ну, если не считать некоторой растрепанности светлокудрой шевелюры и комка запекшейся крови на правом виске.