Звезда упала - стр. 37
– Русских на всю больницу всего ничего, так чуть что, всё на нас и валят, – проворчала стоявшая рядом с Надей санитарка Фролова, она же баба Луша, пожилая нянечка, работающая здесь уже лет пятнадцать, с самого открытия. – Чтоб они подавились, сволочи, со своей зарплатой проклятой!
– Молчи, баба Луша! – испугалась Надя. – Ты что?!. Хуже будет!
– Мы ждём новый транспорт с ранеными, – всё так же коротко произнёс тем временем Вернер Штефнер. – Он ожидается в три часа. Должны прибыть тридцать восемь человек. Собрание окончено.
– Можете разойтись по своим рабочим местам, – перевёл Клаус. – Будьте готовы встречать раненых в три часа.
Все, кто был на собрании, – доктора, медсёстры, санитары – начали быстро расходиться.
– Ничего, баба Луша, – шепнула напоследок Надя. – Мы выдержим. Мы дождёмся. Это не может быть долго!..
– Господи, знать бы сколько ждать… – вздохнула нянечка.
Они расстались. Баба Луша отправилась в конец покоя, в уборную, за тряпками и ведром, а Надя поднялась к себе, в хирургическое, на второй этаж.
В коридоре её окликнул Сергей Петрович Астахов, единственный русский доктор, работавший в госпитале.
– Надя, вторая палата, третья койка, надо срочно перевязку сделать. Хофман, кажется. Прямо сейчас.
– Хорошо, Сергей Петрович, бегу.
Всё что просил Астахов, Надя выполняла немедленно и с особенным вниманием. Она помнила его ещё в прежние годы, относилась к нему с большим доверием.
Он был первый, к кому она всегда обращалась, будь то безумная тётка Анисья или, как в последний раз, её собственные проблемы с беременностью. Но, к сожалению, несмотря на все свои знания и опыт, ничем помочь он ей тогда так и не сумел.
12. Комендант
Всякий раз, когда Вера подходила к хорошо знакомому зданию конторы, которое теперь занимала комендатура, сердце её сжималось. Хотя она работала здесь уже полмесяца, но всё же никак не могла привыкнуть к режущим глаз надписям на немецком языке, к тому, что в кабинете председателя, там, где должен был бы находиться Коля Антонов, теперь расположился Генрих Штольц.
В этот день Вера только успела войти, сесть за свой стол и заправить чистый лист в новенькую пишущую машинку «Ундервуд», как дверь в кабинет коменданта открылась и на пороге появился Петер Бруннер.
– Фрау Вера, герр комендант почтительно просит вас зайти! – с плохо скрытой насмешкой произнёс он.
Вера пропустила мимо ушей эту вызывающую интонацию.
– Спасибо, Петер, – спокойно сказала она.
Адъютант по-прежнему стоял у открытого кабинета, ждал, высокомерно задрав свой острый, птичий нос. Вера неспешно встала, пересекла комнату, вошла внутрь, почти коснувшись его.