Звезда по имени Виктор Цой - стр. 40
В какой-то момент Майк понял, что петь больше не может, и в качестве перерыва попросил задавать вопросы, если таковые есть. Начались вопросы про рокерскую жизнь в Питере, кто да как, да кто луччий. Майк тогда сосватал народу первый раз этого кренделя, как его, ну кто на гармошке рок-н-ролл играет. А! Дядя Федор, вот!
Кто-то из зала спросил: „Виктор, ты Дэвида Боуи любишь?“ Цой говорит: „Люблю, конечно!“ Все тут как захлопали в ладоши, как будто Витька миллион выиграл. Цой разулыбался такой, говорит: „Боуи ваще мой любимый музыкант“. Все опять давай хлопать. Ну полная чушенция, как сказал бы Ильдарка Зиганшин. А Майк вдруг очнулся от этого, как будто обиделся, и говорит, типа: „Я тоже Боуи люблю!“ И все опять давай хлопать.
Было весело.
И вот, в середине концерта из толпы слушателей (набрал же Юрка все-таки сотню человек или даже больше) закричал пьяным тоже голосом Вовка Слепцов: „Майк, мы ТЕБЯ любим!“
Майк остановил пение и пьяно закричал: „Слышу голос настоящего мужчины!“ Типа пошутил. Вот этого делать было не надо, так как Вовка завелся и давай орать: „Б…, п…к, у…й на… отсюда!“
Слепцова выводят под белые руки, концерт продолжается.
После этого Майк исполнил песню „Гопники“, чем окончательно настроил часть толпы против себя. Типа вы тут все гопники, а я один хороший такой, Майк-питерский.
Одним словом, концерт скомкали и начали расходиться. Майк с Цоем побрели за Стерховым в какую-то комнатушку, где мы уже начали заряжаться „Сахрой“. Стерхов влил стакан Цою, стакан Майку. И тут Майк совершил следующее действо, которое сейчас оценивалось бы нормально, так как люди по заграницам поездили все уже прилично, но тогда это просто повергло в шок.
Майк отлил в раковину полстакана „Сахры“ и разбавил другую половину водой из-под крана.
Начал пить в полном молчании. Немного после этого, конечно, поговорили еще, но беседа уже как таковая не клеилась.
Потом уралорегионский манагер забрал парней отсыпаться, а мы еще долго сидели, давились „Сахрой“.
У Славы, видимо, в этот день была военка, поэтому тема беседы вилась вокруг нее. Он высказал тогда поразительную мысль. Военная кафедра наверняка отравлена каким-то газом, потому что, как только ты переступаешь ее порог, моментально хочется спать. Ну просто моментально!
Все дружно закивали в знак согласия.
Помолчали.
На этом кино окончилось.
Стерхов сказал, что записал концерт на „Ноту“. Так что он до сих пор может, еще и витает где-то…
До кучи вот небольшая выдержка из моего романного труда под названием „Дом, который построил Майк“ об этом киноконцертном событии: