Звезда пилота - стр. 10

Не отвлекаться, скорее вспоминать и решать! Тогда в Союзе Северного Полушария, пострадавшем от А-поля больше других, пришел к власти ученый и политик Эдвард Уоллес, и взялся за дело всерьез. Социал-натурализм был объявлен спасением, а потом и обоснованием всего, что делалось в следующие сорок лет. Генетические формулы проверялись у всех и каждого, малейший намек на физические или умственные отклонения проверялся Службой Безопасности, и последствия бывали самые печальные. Ежегодное тестирование и комплексные коэффициенты определяли жизнь каждого полноправного гражданина. И это было еще не все.

Центру Человека в средиземноморском городе Бранкопорте пришлось взяться за массовое конструирование генетически полноценных людей. Сначала составлялись бесконечные генетические формулы, в свой срок они воплощались в созданные синтезатором живые гены, а те давали начало человеческому существу. Новые люди один за другим появлялись на свет из лабораторного термостата, получали имя и фамилию, в общем – начинали жить. Таким было начало для всех, кто должен был войти в будущую земную элиту и со временем превратиться в прославленных ученых, поэтов или администраторов, стать избранным обществом сильных, умных и свободных от мутаций людей.

Бентоль Ходен был элитником, и свобода от мутаций была главным условием его жизни. Еще одним условием было «беспрестанное стремление к лидерству», как писали в учебниках и статьях грависети. Как всякий элитник, Бентоль Ходен хотел быть первым всегда и во всем. Права на жизнь в Девятке заслуживали только те, кто давал на ежемесячных и годовых испытаниях лучшие комплексные психофизические коэффициенты. Элитники и воспитанники из контрольных городских групп выстраивались по коэффициентам в длинные списки, и чем ближе ты был к началу, тем большего уважения заслуживал и больше имел прав на дальнейшее обучение в училищах Центра Человека – военном, космическом и гуманитарном. Носители последних номеров Бентоля никогда не интересовали но, насколько он знал, они бесследно исчезали из Центра, и о них больше никто не вспоминал.

Элитники не входили ни в одну из шести общих категорий, они были выше, но низшие номера в списке были таким же позором, как низшие категории обычных людей. Позором было и любое отклонение от распорядка жизни в школе, а потом в училище, и теперь Бентоль понимал, почему: опасаясь непокорности способных и деятельных элитников, руководство Центра Человека и Служба Безопасности вживили всем воспитанникам жуки . Ощущение, что он вспоминает что-то неприличное, снова вернулось, но Бентоль уже не придавал значения остаточному внушению.