Звезда негодяя - стр. 28
- Боюсь, он прикидывал, как бы срубить тебе голову серебряной косой, - вздохнула Эмма. К праздничному платью лучше всего подошло бы золото, но в ее ларчике была лишь тоненькая серебряная цепочка с маленькой подвеской. Конечно, если бы Эмма согласилась на предложение Тавиэля, драгоценностей у нее бы прибавилось – но ей неприятно было даже думать об этом.
Ничего. Она переедет отсюда после Йолле и постепенно накопит на золотые украшения. Все в ее руках.
- Я знаю, моя милая! – рассмеялась Кварна и в последний раз осторожно провела утюгом по подолу. – Фейери выходят из-под холмов только ради того, чтобы пустить в дело косу и напоить ее людской кровью. Ну еще для того, чтобы задрать юбку заблудившейся девчонке, это они любят. Вот! Сегодня ты будешь первой красавицей!
Эмма приняла платье, поблагодарила добрую старушку, и Кварна, ловко сложив гладильную доску и подхватив утюг, ушла из комнаты. Осторожно проведя ладонью по тонкой вышивке, Эмма подумала: как странно – фейери испокон веков выходили из-под своих холмов на Йолле, и люди превратили день страшной охоты на себя в яркий праздник.
Она выглянула в окно. Коннор сидел на скамье в саду, компанию ему составлял доктор Маквей и несколько бутылок вина. Врач и пациент уже успели нарядиться в честь праздника. Слуги развешивали бумажные фонарики и ленты на ограде.
«Не стоит ли спуститься к ним?» - подумала Эмма. Ей почему-то сделалось очень тоскливо. Йолле пройдет, она уедет из дома, где прошло ее детство и юность, и все тогда будет по-другому.
Новая жизнь – почему-то сейчас Эмма ее испугалась.
Переодевшись, она посмотрела на себя в зеркало и с определенным смущением заметила, что чем-то похожа на фейери – такая же высокая, стройная, и жемчужинка в подвеске сверкает почти так же, как у них. Когда Эмма вышла в сад, то доктор с улыбкой заметил:
- Миледи, вы словно вышли к нам из-под холмов!
Эмма улыбнулась и села на соседнюю скамью. Коннор посмотрел в ее сторону, и в его глазах засветились те огоньки, которые Эмма видела позавчера в гостинице – потом он словно вспомнил о чем-то, и огоньки погасли. Осталась только тоскливая тьма.
Доктор снова вынул свою лупу и навел ее сперва на Коннора, а затем на Эмму, и произнес:
- Я думаю об этом с самого утра. Скажите-ка мне вот что, как врачу, без стыда и смущения. У вас уже была интимная связь?
Лицо побагровело от стыда. Эмма прекрасно знала, что врача стыдиться не стоит, но ей сделалось настолько не по себе, что она опустила глаза и сцепила руки в замок так, что пальцы заболели. Коннор держался с завидной невозмутимостью, хотя что ж? То, что для девушки позор, для мужчины похвала.