Звезда негодяя - стр. 23
Еще хуже. В Дартмуне маг, который настолько силен, что Коннор его не чувствует – меньше всего ему хотелось стать марионеткой в чужих руках, а он почти видел, как к нему потянулись эти руки. Коннору померещилась язвительная ухмылка на тонких губах. «Я читаю твои мысли, - почудился далекий призрачный голос. – Я буду вертеть тобой, как захочу, а твое реноме отъявленного мерзавца мне только поможет».
Коннор открыл глаза. Первым, что он увидел, была огромная лупа в серебристой оправе – артефакт, который используют для обнаружения магического воздействия. По стеклу плыли разноцветные волны и полосы, и в их сочетании и сплетении Коннор увидел, что дела его идут скверно.
Потом в поле зрения появился доктор Маквей – если раньше он казался Коннору старым, то теперь выглядел древним, почти мумией. Рядом с ним стояла Эмма – бледная, строгая, в закрытом платье с высоким воротом.
- Что случилось? – Коннор боялся, что не сможет говорить, но все-таки смог, хоть горло и отозвалось болью.
- На вас напали, мой дорогой! – ответил доктор Маквей, сверкнув золотом вставной челюсти. – Причем, если верить этому предмету, еще вчера вечером!
- Вчера вечером я убил дракониху, - сообщил Коннор. Давящая слабость и тошнота отступали, и это не могло не радовать. Доктор рассмеялся.
- О да! Эбенезер вопит об этом на весь север, вы лишили его дохода, который почти прилетел в руки, - сказал он. Коннор перевел взгляд на Эмму и вдруг предположил:
- Что, если эта дракониха спустилась в город не просто так?
Доктор пожал плечами. Эмма нахмурилась, и Коннор поспешил добавить:
- Простите меня, Эмма, я уже не владел собой, когда ударил вас.
Он надеялся, что его слова прозвучали искренне и не были просто формальным извинением. Девушка кивнула, и на ее щеках снова проступил румянец. Коннор подумал, что она не просто хорошенькая – красивая. Похожая на фею из книги сказок: в детстве у Коннора была такая, и он любовался рисунком феи в легком синем одеянии и месяцем, вплетенным в волосы. Потом отец отобрал книгу: незачем парню читать бабьи сказки.
Но фея вернулась.
- Чем вы ударили дракониху? – доктор снова перевел свою лупу на Коннора и нахмурился.
- Белым огнем, - ответил Коннор, и в нем вдруг заворочалось какое-то тоскливое, знобящее чувство. – Что-то не так?
- Вы ведь высший советник следственной магии? – уточнил доктор каким-то странным тоном, и Коннор вдруг вспомнил, как однажды о нем написали на первой полосе «Столичного времени»: высший советник следственной магии, один из лучших магов своего поколения во всем мире.