Звезда над сердцем - стр. 9
– Рива, время такое, – Лида с упрёком смотрит на сестру. – Ты же знаешь, что немцы указ выпустили, помнишь? «При встрече с жидом переходить на другую сторону улицы, поклоны запрещаются, обмен вещей также», а за нарушение – расстрел».
– Да помню я! – огрызается Ривка.
– Так если помнишь, чего пристаёшь к людям?
– Обидно мне, Лида! – отзывается сестра. – Столько лет жили вместе. И при царе, и при Советах. Бывало, что по пьянке кто-то обзовёт жидом или в морду даст. Так и наши в ответ в морду давали. Тот же Бома Кац ни одной драки не пропускал.
– И последнюю тоже не пропустил. Не с тем драться полез.
– Вот и я про это. Столько лет жили вместе. Соседи, друзья. А теперь пришли немцы – и всех как подменили. Попрятались, глаза закрыли. А некоторые, как тот же полицай, из-за которого Бому расстреляли, побежали служить новой власти.
– Не все поменялись. Не все, Ривка. Ты про Марию и Зину Рольбиных слышала? Как нас в гетто собирали, они пропали и не видно их совсем. Кто-то же их прячет, кто-то спасает. А где Шахраи, Люся Бейнинсон? Тоже ведь в подвале у кого-то.
– Или в овраге, – зло бросила в ответ Рива. – Под листвой лежат.
– Ты слышала, что в лесу отряд собирается? – пропустила её слова мимо ушей Лида. – Остатки разбитых частей, кто-то из местных парней. Хотят с немцами воевать. Вот бы и нам к ним, а, Ривка?
– Навоюют они. Оружия нет, жрать нечего, зима на носу. Посидят, замёрзнут и выйдут, лапки вверх.
– Дура ты, Ривка, – не выдержала Лида. – Как с тобой разговаривать!
– Сама ты дура! – не осталась в долгу сестра. Вроде старшая, а рассуждаешь, как дитё горькое. Вон дом тёти Нюры. Давай стучи.
– Вы что, совсем дуры? Так и топали по улице в лапсердаках с этим украшением? – тётка кивает на жёлтые звёзды, пришитые к плечам сестёр.
– Тёть Нюра, мы сегодня с разрешением. У Хацкеля бумагу выпросили, – Ривка в подтверждение своих слов тянет из кармана смятый клочок.
– Засунь его себе… обратно, – зло говорит тётя Нюра. – Бумажка бумажкой, а ходить надо осторожнее. Ничему вас жизнь не учит!
– Но у нас же разрешение?
– Вы Хаю Гликман помните? Басю Тавгер? Риву Райнес? Девки молодые были, смешливые. Вроде вас. Тоже всё хохотали. Где они теперь хохочут?
– Мы поняли, тётя Нюра, – опустила глаза Ривка.
– То-то же! Идёте в город – тише воды, ниже травы. Головы опустили, лица спрятали. Увидели патруль или полицая, хоронитесь в переулок. А они лаются на всю улицу, всем соседям слышно. И на себя беду накличете, и на меня.
Тётя Нюра, подруга Гинды, матери Ривки и Лиды, аккуратно укладывает в корзинку несколько узелков.