Звезда на одну роль - стр. 24
Добрынин под шумные аплодисменты сошел с эстрады.
Катя обернулась к Кравченко.
– В этом деле я не чую никакой червоточины, – отрезала она.
– Да? – Он подлил ей шампанского.
– Да. Я просто хочу узнать, кто заявил в милицию о ее пропаже.
Между столиками актер в опереточном мундире и актриса в платье тридцатых годов танцевали брутальное танго. Добрынин сидел рядом с очень эффектной женщиной. Катя наблюдала за ним. Кравченко проследил за ее взглядом.
– Что, солнце русской поэзии? – спросил он ехидно.
– Солнце. Ты не смотри, что они дурачатся, шутят. В них, – Катя указала глазами на столик Куртуазных Маньеристов, – может быть, в одних только это солнце и светит.
– Светит, да не греет. – Кравченко скривил одну из своих обычных двусмысленных гримас. – Но где этот чертов Пьеро? Половина одиннадцатого уже. Долго это все продлится?
И тут на эстраде появился Пьеро. Под сильно стилизованным гримом Катя никогда б не узнала Лавровского, даже если бы видела его каждый день. Густо напудренное лицо, ярко накрашенные губы, глаза и брови – черные от краски. Он кутался в просторный огненный балахон. Искусно имитируя голос Вертинского, он спел несколько песен. Зал притих.
– Как его к нам затащить? – шепнул Кравченко. – Прямо со сцены, что ль? – Он сделал вид, что хочет встать.
Катя поймала его за рукав пиджака. Вадя, хлебнувший шампанского, вполне мог выкинуть какое-нибудь шумное коленце – в его синих глазах уже мерцали опасные искорки.
– Тише, подожди. Мы его потом отловим. После вечера.
На эстраду стремительно взлетел Магистр Ордена Вадим Степанцов.
– О, тезка мой, – хмыкнул Кравченко. Он явно заинтересовался.
По залу волной прокатился восторг. Девицы, облепившие столики «на галерке», взвизгнули.
Степанцов был в ударе. Кравченко тихо поднялся из-за стола и вышел из зала. Катя этого даже не заметила.
После «Мальвины» Степанцов читал много и охотно. Зал восторженно гудел. Хлопали пробки, шампанское лилось рекой.
– Вечер в Византии! Последний вечер в Византии перед нашествием варваров! – восклицал ведущий.
Кравченко вернулся.
– Айда, Катька, иначе он сделает ноги, уже грим смывает.
– Ты его видел?
Вместо ответа он потянул ее за руку. Катя с сожалением поднялась. Вадим провел ее по пустому темному вестибюлю, открыл какую-то дверь, и они очутились на черной лестнице. Поднялись на второй этаж. В комнатке напротив лестницы галдела «Рампа»: музы в хитонах, танцовщица танго, еще какие-то загримированные актрисы.