Звезда Маир - стр. 40
Левый край занимала старуха в белых одеждах, настолько сухая и настолько тощая, что ее можно было принять за ожившую мумию. Ее плоское безносое лицо с морщинистой и темной, как пергамент, кожей, казалось безжизненной маской, натянутой на голый череп. Но большие красные глаза, словно угли, тлеющие в глубоких глазницах, говорили, что жизнь еще не оставила это тщедушное тело. Напротив сидела другая сморщенная, согбенная старуха с длинными и редкими седыми волосами, которые клоками торчали из ее безобразной головы. Она зябко куталась в черную шаль, и казалась немного не в своем уме: маленькие глазки беспокойно блуждали по залу, а на вытянутом, губастом лице застыла отрешенная улыбка. Рядом с ней помещалось странное существо с телом грузного мужчины, но с тупорылой бычьей головой на плечах. Над теменем у него загибались два кривых рога, на плечи был наброшен темный плащ.
С противоположной стороны стола, рядом с женщиной-мумией восседал другой мужчина с неприятным, морщинистым лицом и огромными оттопыренными ушами. Голову его увенчивал острый колпак, на котором были грубо намалёваны какие-то отвратительные насекомые. По соседству располагалась черноволосая женщина, с красивыми, идеально-правильными чертами лица, но имевшая изможденный вид. Она была в узком черном платье с широкими рукавами и походила на даму, явившуюся на бал-маскарад в костюме летучей мыши. Напротив нее располагался юноша в черном, как ряса, балахоне и с длинными, до плеч совершенно седыми волосами. Белая, с восковым оттенком кожа лица, высокий мраморный лоб и впалые щеки делали его похожим на покойника.
Пробираясь со своим спутником в дальний конец залы, мама слышала обрывки оживленного разговора. Однако все голоса смолкли, едва они вошли в круг света.
– Что это значит, Зонг? – спросил юноша с седыми волосами.
Альбинос ничего не ответил.
В зал из кухни заглянул повар в белом колпаке.
– Позвольте мне, благородный Самуэль, – торопливо проговорил он. – Я все видел, и могу рассказать… Зонг шел за филе. Точь-в-точь, как вы ему приказали, но эта женщина… Она вертелась возле клетки, и когда заметила Зонга, то открыла дверцу и выпустила маленькую драконессу… А та, не будь дурой, улетела… Что теперь прикажете делать?
Маме пришло в голову, что все они сидели и спокойно ожидали жаркое из дракона, а теперь повар должен был на ходу придумывать новое блюдо.
– Зачем ты это сделала? – обратилась к ней женщина в черном платье.
– Мне стало жаль бедняжку, – призналась мама. – Аидоса заслуживает лучшей доли…
– Твоя жалость выйдет тебе боком! – со зловещей ухмылкой сообщила старуха в черной шали. (Голос у нее был резкий и грубый, как у каркающей вороны). – Такие проделки не сходят у нас с рук!