Звезда княгини Ольги. Дочери Руси - стр. 44
А он медлительный и немногословный, смотрел на нее. Она показалась ему красавицей, но красота делала ее еще страшнее, если вспомнить недавние события.
Странная улыбка, скрывающаяся в уголках губ, любопытство, игривость молодой жены. Неужели это она приказала сначала выкопать яму, а потом и засыпать этих людей?
Если она все это сделала, а теперь слушает его и улыбается. Ему оставалось только рассказать обо всех муках Христовых, о ярости и страшной смерти Пилата. Все это так живописно написано в Священном писании, или все это только фантазии писавших. Но разве могли они придумать такое. Тогда что же это такое? Она дикарка, она ни о чем не имеет понятия, но ведь должно быть что-то в ней этакое, что отличает ее от зверя лютого. Вон и одежды прекрасные, и умной кажется. Но так что за Сфинкс замер перед ним? Она размышляла и не могла остановиться.
Ольга жестом попросила его сесть. И монах опустила на стул напротив, закрыл лицо руками, чтобы не видеть ее, и начал говорить, говорить, не заботясь о том, слушает ли она его, слышит ли. Он говорил о своем Боге, о его жизни на земле, о распятии и воскрешении, о вечной жизни на небесах, о рая для праведником, об аде для грешников, о вечных муках. Ему едва хватало дыхания, но он говорил и говорил. Никто его не останавливал, княгиня слушала внимательно, сидела почти неподвижно. Но доходили ли до нее слова, слышит ли она то, что он говорит.
Он замолчал, потеряв счет времени и почувствовал только смертную усталость. Ему больше нечего было сказать, он не мог больше говорить
ГЛАВА 2 ПРОЗРЕНИЕ КНЯГИНИ
Ольга слушала варяга. Что-то заставило ее внимать ему. Она просто чувствовала, что он необычный человек, такой, каких до сих пор она не встречала. Наверное, только он ведает правду. Ей казалось, что Олег стоял за ее спиной, потому она не могла прогнать его, чтобы чуть дольше побыть с ним. Вот и не смела прервать его пламенные речи. И хотя она мало что понимала из того, о чем говорил, но знала, наступит день, когда она и сама будет так думать и так говорить.
Но когда варяг замолчал, она спросила у него:
– Разве может быть бог таким, как ты рассказал? Как он мог мириться со злодеяниями и позволить себя распять? Как он защитит других, если и себя защитить не мог. Зло должно быть наказано и получить такую же меру, какую оно совершило. А может еще больше, чтобы не появилось желания совершать его снова.
Монах понял, что все его пламенные речи не имели никакого действия, столько усилий потрачено напрасно.
– О, княгиня, если оно будет наказано еще более жестоко, то никогда не кончится.