Звезда для истинного - стр. 5
— Вот, держи. Пока повариха пошла языком почесать. — Варная взяла со стола каравай и завернула его в полотенце. — Иди на запад в Мирин, там легко затеряться в толпе.
— Подожди, а как же ты... — Я схватила женщину за руку и потянула за собой. — Пойдём вместе, ведь если узна́ют, что ты помогла — тебе не жить.
— Да разве это жизнь! — тяжело вздохнула Варная, топчась на пороге. — Ты молодая, у тебя всё впереди, а я...
Её измождённый вид говорил о многом, как и наличие синяков и ссадин. Могу только догадываться, что ей приходится переносить от мужского населения замка. Они стараниями хозяина всегда чувствовали своё преимущество над слабым полом и вседозволенность. Все женщины вокруг были похожи одна на другую: уставшие, побитые, с пустым равнодушным взглядом. Не желая попасть в немилость, они умели закрывать глаза и уши, только чтобы их лишний раз не тронули. Или многочисленных непонятно от кого рождённых отпрысков.
И только Варная не была равнодушной. Возможно потому, что боги не подарили ей детей, всю материнскую любовь отдала мне.
— Нет-нет, без тебя я никуда не пойду! — замотала головой, сорвала с крючка плащ поварихи и кинула женщине. — Либо мы идём вместе, либо остаёмся.
Из коридора раздался громкий топот ног, и я воскликнула:
— Ну!
Решимость и вызов вспыхнули в серых глазах, Варная схватила меня за руку, и мы побежали к запасным воротам, которыми пользовалась прислуга. К счастью, во дворе было много телег, которые прибыли накануне с данью от земледельцев, и мы незаметно пробрались к воротам. Казалось, удача на нашей стороне. Пришлось выбежать на открытое место, и тут же нам в спину прилетело:
— Стоять! Кому сказано!
Я обернулась и увидела на крыльце взбешённого Тормута, огромной силы мужика, служившего у сина палачом и правой рукой. Его кулаки, размером с мою голову, сжимались и разжимались, выдавая злость и раздражение. Вот уж кто горевал о смерти хозяина, так это его ручной пёс.
Не нужно было мне оглядываться, потому что я споткнулась и полетела вниз, едва не пропахав носом землю. Вовремя подставила узелок с вещами. Капюшон откинулся, показывая моё лицо, и воздух огласил грозный рык.
— А ну, иди сюда, тварь! Сейчас ты за всё заплатишь!
Захотелось спросить, за что я должна платить, ведь лично ему ничего плохого я в жизни не сделала, как, впрочем, и никому другому. Но время было неподходящее, а язык вообще от страха к нёбу прилип. Не добавляли спокойствия и другие угрозы, намекающие, что перед смертью я всё-таки познаю настоящего мужика, и если повезёт не умереть сразу — даже нескольких.