Зверский детектив. Боги манго - стр. 28
– Я не дядя кот, – прошептал Барсукот. – Я Младший Барсук Полиции Дальнего Леса.
Желудочный сок, до сих пор сочившийся из неровностей в стенах и изредка капавший с потолка, после их броска стал выделяться интенсивнее: словно в поезде заморосил желтоватый кислотный дождь. Детёныши сурикатов заголосили.
– Должен быть какой-то способ, – сказал Барсук Старший. – Ну же, Гриф! Как открыть ей пасть?
– В Дальнем Редколесье есть зверская поговорка: «Напугавший смерть поедет на кладбище без билета». – Нежная кожа под коротким молодым оперением Грифа вся покраснела, но Стервятник держался стойко. – Это как раз про мамбу.
– Что про мамбу? – завопил Барсукот. – Ты не мог бы не говорить идиотскими африканскими загадками, Гриф?!
– Если надо объяснять, то не надо объяснять, – оскорбился Гриф.
– Это значит, чёрная мамба разинет пасть, если её напугать, это её автоматический жест угрозы, – объяснила Каралина. – Но того, кто её напугает, она проглотит. И он поедет на кладбище без билета «Чёрной стрелой».
– А в нашем случае всё ровно наоборот, – кивнул Гриф. – Нас уже проглотила мамба. Если мы найдём способ напугать её изнутри и мамба откроет пасть – мы спасёмся.
– Как же её напугать? – Барсукот отряхнулся, подняв вокруг себя фонтан желудочного сока. – Она же не реагирует, даже когда мы её царапаем и клюём! Чего эта тварь боится вообще?
– Чёрная мамба боится землетрясений, – сказал отец-сурикат.
Барсукот хотел сказать в ответ что-то грубое – но посмотрел на маленьких сурикатиков, жавшихся к отцу, и ответил просто:
– Землетрясение мы вызвать не можем.
– Вообще-то можем, – сказала вдруг Каралина. – Вернее, могли бы. Если бы здесь помимо меня был хотя бы ещё один зверь из семейства кошачьих.
– При чём тут кошачьи? – не понял Барсукот. – С каких пор они умеют делать землетрясения? Это что, какая-то местная чёрная магия?
– Кошачьи не умеют делать землетрясения. Но они умеют создавать ощущение землетрясения в закрытых пространствах. Однажды мой папа, каракал Ал, и его брат, каракал Ар, сбежали так из тюрьмы. Они вместе стали урчать на максимальной громкости блаженства, и в подземелье, где их заточили, началась дикая вибрация. Охранявшие их вомбаты испугались землетрясения и сбежали. А мой папа и дядя выбрались из камеры на свободу.
– Они перегрызли прутья решётки? – заинтересовался Барсукот.
– Нет, конечно. Прутья в той темнице были сделаны из ядовитых деревянистых лиан строфантуса, их нельзя было грызть.
– Тогда как же они выбрались?
– Открыли камеру когтем-отмычкой, как же ещё. Так вот, к чему я. Если бы здесь был ещё один каракал или хотя бы обычный кот, я могла бы с ним вместе включить блаженство. И, возможно, вибрация напугала бы чёрную мамбу, и она открыла бы пасть… Я сначала подумала, что ты кот, но потом оказалось, что ты – барсук… А одна я не смогу создать вибрацию нужной силы.