Звериный выбор - стр. 7
А Ерофей не перешел!
И остался не просто сильным — он стал сильнее!
С нашей первой встречи, нечаянной и, видимо, такой неуместной для московской стаи, я его почувствовала. Вся моя суть признала его своим. И мне казалось, что и он что-то понял, потому что смотрел на меня так внимательно, почти не моргая, что его пришлось одернуть его опекуну — их архимагу. И я тогда еще совсем неопытная попыталась с ним заговорить, но мне не позволили.
Не дали ни единого шанса стать ему ближе. Отгородили его настоящей непроницаемой стеной.
А потом, спустя всего лишь месяц, я почувствовала это... разрыв Нитей.
Какая же чудовищная боль накрыла меня! Наставники боялись, что я не выживу, тем более после такой трагедии — потери родителей. Но я знала, что это не его решение. Не его желание. Кто-то намерено уничтожал любой намек на человечность у его Зверя.
Только вот у вампиров Нити оборвать нельзя. Мы же не создания с витальной силой, когда ты просто сжигаешь заживо, обугливаешь до черноты витальную связь со своей половинкой, а потом живешь с этим непроходящим рубцом оставшуюся и не такую долгую жизнь.
Мы — создания Ночи, наша сила в способности изымать эту витальную энергию. Наша кровь — это наша магия и щит. И связь Пары у нас заложена в нашей крови. Она рождается идеальным соотношением внутренней силы и кодом крови. Оборвать ее можно, только убив вампира.
А убить нас тоже не так и просто.
Знал ли об этом тот, кто рвал так бесцеремонно и нагло нашу связь?! Думаю, нет. Эти знания являются тайной и ради них надо перечитать не мало трудов, а потом все сложить, проанализировать, принять. Никто в стаях не любит заниматься вампирским вопросом. Мы — ошибка природы для них. И в идеале должны полностью исчезнуть.
Но нет ничего лишнего в природе. Каждый вид является частью великого Баланса.
И наша связь с Ерофеем тому прямое доказательство.
Я знаю, что он никогда не простит меня за этот акт насилия над ним, но я хочу жить, и я хочу родить нашего ребенка, пока еще не поздно. Пока мы можем совершать витальный обмен, как Пара.
Через несколько лет его оборванные Нити навсегда исчезнут внутри его Зверя, и мы станем чужими.
Он станет чужим, а я до конца своих дней буду его любить.
— Сладкая, — зашептал Ерофей совсем нежно, заводил носом, впитывая мой аромат за ухом и на шее, и сжал в объятиях. Он изливался в меня, заперев плотным узлом, заведя свое естество до самого основания. Он проник в меня так глубоко, как только могли позволить наши тела.
Но мое сердце позволило ему войти в меня намного глубже, чем наше физическое соитие. Оно одарило Ерофея правом убить меня, ведь именно из-за Нитей я стала бы человеком.