Звериный выбор - стр. 18
— Иссаку Моранскому вы тоже такой выкуп предложили бы, Ерофей? — спросила я чуть охрипшим голосом, и он засмеялся, а потом резко усадил меня на столешницу и втиснулся между ног, оперевшись по обе стороны от моего тела руками.
Мы смотрели друг другу в глаза, и я лишь молилась, чтобы он не прочитал в моих, как я его люблю.
— Иссака я бы отымел ментально, госпожа Каминская. Вам же я жажду доставить удовольствие.
И поцеловал. Как будто у него снова гон. И мы снова в той спальне.
6. Глава 5
Ерофей не соврал. Он полностью погрузился в процесс моего удовольствия. Первым, что было соврано с меня стал вверх пуританского черного платья. Он расстегнул все мои пуговички и сдернул верхнюю часть платья вниз, по плечам, оголяя мое кружевное нижнее белье.
Я не сопротивлялась, потому что чувствовала, как он весь горит. Как тянется ко мне. Эту звериную жажду невозможно было перепутать ни с чем! Как бы Ерофей ни прятал свои чувства внутри себя, но как только мы оказывались рядом, то все мое тело наэлектризовывалось лишь от одного его взгляда.
И я не поверю, что и Ерофей ничего не чувствовал. Может быть, не считал нужным анализировать, но точно ощущал меня.
Или мне хотелось верить в то, что нашу связь можно восстановить.
Я не собиралась отталкивать его. Не собиралась запрещать Ерофею прикасаться ко мне, потому что любое его внимание было бесценным. Наставники были абсолютно правы — я открыла ящик Пандоры, и теперь мне будет очень тяжело без него на физическом плане.
Но я должна все преодолеть!
А сейчас насладиться его витальной силой.
— Ты слишком послушная, — вдруг хрипло произнес Ерофей. — Боишься, что обижу твоих упырят, когда в следующий раз попадутся в наши лапы? Или ваш Совет кровопийц отправил тебя к Святозару, чтобы ты попробовала посадить на поводок Палача, раздвинув ножки? Мы не настолько примитивны, Виола, — усмехнулся Ерофей, но поддел руками лямки моего лифа и опустил кружево, открывая грудь. Соски от холода моментально затвердели, и Ерофей уставился на них завороженным взглядом.
Я могла лишь гадать, что у него сейчас происходит в голове!
— То, что я позволяю вам, Ерофей, вы почему-то принимаете за мою слабость. Может быть, вы мне нравитесь. Вы не думали об этом? — улыбнулась я своему Зверю. Мне хотелось бы обнять Ерофея, прижаться к нему и попросить никогда меня не отпускать, но между нами осталась только его звериная тяга.
И меня это убивало. Думала, что ради нас, ради нашего ребенка я все выдержу, но оказывается это боль была сродни кислоте — медленно разъедало мое сердце и душу.