Звериный круг - стр. 25
– Вопросы ты задаешь, дед!
– А как ты хотел. Не тебе одному про историю коросты колупать… Так кто он все-таки – писатель или командир? Бебель-Бабель этот?..
Валентин задумался, а, задумавшись, скоропостижно и уснул. И снились ему Гоголь с Гегелем и Бебель с Бабелем – все четверо в мушкетерских накидках и голубых беретах, с аксельбантами и в надраенных берцах, шагающие в обнимку по улицам революционного города. Не то – Питера, не то – Лондона. И толпы бритоголовых урок с праздничными транспарантами приветствовали славный квартет радостным матом. Шипастые роккеры, понтуясь, проезжали мимо на огромных мотоциклетах и потрясали раздвоенными пальцами, а с крыш лупили по небосводу из автоматов перманентно угнетаемые африканцы. Не иначе как потомки Анжелы Дэвис. Башня Биг-Бена мерно отбивала полдень, и надрывались Кремлевские Куранты, силясь заглушить западный рэп. Только вот в небе разгоралось уже нечто новое – куда более смрадное и разлагающее, что обещало всей планете единый и безрадостный трындец…
Валентин шумно дышал, временами хрипел. Спать после водки было трудно и муторно, но выбирать не приходилось. Он спал и мучился – от снов, от яви, от своего прошлого.
Глава 4
По экрану разгуливал культурист, и дед, глядя на него, часто плевался.
– Тьфу ты, упырь какой! Руки до пояса, ноги, как галифе. Вот бы шашечку мне, – уж я бы там поработал! Всех этих клоунов – на котлетки покрошил!
Валентин, морщась, хлебнул из банки рассола.
– Больно суров ты, дед. Это вроде тоже как спорт.
– Вроде да как! Не спорт это, Валька, а лавка мясная! Бицепсы-дрицепсы!.. – дед фыркнул. Склонившись над столом, широким носом поочередно принюхался к кастрюлькам. – Видал, чего сготовил? Не хуже любой кухарки!
Валентин отвел взгляд в сторону.
– Что нос ворочаешь? Нутро бурчит? А зря между прочим! Щи – хор, каша – хор, а чай… Вот чай, кажись, подкачал. Басурмане, должно быть, делали.
– Чай – смесь турецкого с грузинским.
– Я и говорю: басурмане. Смесь… – Дед с усмешкой покосился на Валентина. – Чай – это чай, а смесь – это смесь, смекаешь разницу?
Валентин промычал неразборчивое.
– Ломит голову-то, гулена?
– Вроде малость полегче.
– А вот я в твои годики самогонки стаканов пять мог оглоушить под праздничек. И на утро вставал свеженький! Что ставили на стол, то и наворачивал. Да потом еще на работу – в цех кузнечный бежал. На полторы смены!
– Время было другое, дед. Вода, воздух, никаких тебе гербицидов.
– Это верно! Никакой-такой экологии мы и знать не знали. Жили себе и не жаловались, – дед ткнул в кнопку, погасил телевизор.