Зверь внутри - стр. 28

Скотина!

Я кричала, ползала по ковру, Поленька рыдала, лезла меня обнимать.

Дверь захлопнулась. Я не понимала, что происходит, куда меня опять тащат.

Голый Уар, который целиком перекинуться в человека не мог, закинул в маленькую комнату пищащую Полинку.

— Не смей трогать ребёнка! — я воскресла из мёртвых и кинулась на оборотня. Вцепилась зубами в его руку, но даже прикусить не смогла. У него не плоть, а какая-то сталь.

— Не смей мне изменять, — рыкнул волк, оттянул мою голову за волосы и заглянул в глаза. — Ты моя! Мне принадлежишь.

— Я тебе не принадлежу, — я собрала слюну и плюнула в волчью морду.

Он ухмыльнулся, показав клыки в пасти и зашвырнул меня в свою спальню.

5. 5

Глава 5

Я смотрела на оборотня зло.

— Я не твоя! И не смей от меня верности просить! Ты украл чужую женщину.

— Моя, — он накренился, чтобы морда… Опять волчья морда была на уровне моего лица.

— У тебя жена есть, — хлёстко кинула ему.

— Моя жена уничтожила весь волчий род! — рычал Уар, припирая меня к стене спальни. — Она мертва.

— Как уничтожила? — растерянно выдохнула я, глядя в его глаза, потому что на всё лицо-морду смотреть не особо хотелось.

— Закон нарушила…

— Какой закон?

— Закон истинной пары. Закон братоубийства… Детоубийства… Кровосмешения…

— Она изменяла тебя? — даже страшно было подумать с кем и что после этого творила. — А где же был ты в это время?!

— Я исполнял приказ её отца… Альфы… Не убил её, не выловил…

Сказать было нечего. Неудивительно, что этот оборотень такой дикий и злой. Хотя Аглай не лучше.

— Нельзя женщину одну оставлять, — это наверно вякнула женская солидарность.

Просто я всегда маму жалела, что у неё такой муж… Мой папа был плохим мужем и отцом. И мне всегда казалось, что если женщина что-то творит нехорошее, то это только мужчина виноват. Возможно, в моей философии была ошибка.

Но волк молчал. Ничего не говорил, не двигался, продолжал сверлить меня взглядом. И я решила продолжить разговор.

— То, что у тебя первый брак был неудачным, не значит, что ты можешь хватать человека и считать его своим. Ты не имеешь на меня право.

— Ты что-то несёшь мне,— он уже не говорил в голос, шипел еле слышно. — К чему-то подвигнешь… Случайно в Бор не попадают, наш мир сам тебя привлёк…. Ты что-то совершишь, что изменит нас. Моя. Ты моя.

— Силой ты меня не возьмёшь, — я гордо выпрямилась. — У вас такой закон!

— Ошибаешься, — рычал оборотень. — Я почти Увязный!

Он резко схватил меня и повалил на кровать. Я закричала, пытаясь сопротивляться. Мои запястья он сковал над головой. Брыкалась, утопая в мягком соболином меху.