Зверь - стр. 18
– Ещё раз зайдешь в мою спальню и тебе не жить, сука! – его глаза наполнены яростью и болью.
Из рассечённой губы на подбородок стекает кровь. Мне страшно. Отвернув голову в сторону, я могу лишь кивнуть, на большее у меня нет сил.
– Вот и отлично, – уже спокойнее произносит он и молча удаляется. Я же так и осталась лежать привязанная ремнём к кровати.
В плену
Восемь часов, восемь грёбаных часов я была прикована к кровати. За это время я заново переосмыслила свою жизнь. За это время я мысленно четвертовала моего зверя. За это время я думала, что сдохну от желания пописать. На данный момент это беспокоило меня больше всего. Мой мочевой пузырь не просто кричал. Он орал как резаный, требуя выпустить наружу то, что в нём скопилось. Мои руки затекли так, что перестала их ощущать.
Что я только ни делала: и кричала, и ругалась, и сыпала проклятиями в его адрес, плакала – всё без толку. Этот ненавистный мне мужлан не приходил вызволить меня из плена.
За окном уже смеркалось. Живот начало резать от боли, так хотелось в туалет. Даже Елизавета Петровна, к которой я начала испытывать симпатию, не приходила.
«Успокойся, милая, ты справишься. Мы не позволим этому уроду увидеть, как низко ты пала», – успокаивал меня внутренний голос.
Мне кажется, я держалась уже из последних сил, когда этот зверюга появился на пороге спальни. Волосы были в небольшом беспорядке, глаза покраснели, а одежда выглядела помятой. Я с опаской наблюдала за ним, беспокоясь, не придумал ли он ещё чего.
Он нетвёрдой походкой направился ко мне. Я вся сжалась от непонятных ощущений. Мне было и радостно, и горько. Радостно от того, что моё заключение вот-вот закончится, а горько, что не знаю, на что ещё способен Доминик.
От него исходил запах алкоголя. Теперь понятно, почему у него такой вид. Злость на него проснулась во мне с ещё большей силой. Значит, пока я тут подыхаю от желания опорожнить свой мочевой и освободить руки, эта скотина напивается!?
– Немедленно развяжите меня, Доминик! – я не сдержалась и дала волю своему гневу.
– Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы указывать мне, что делать, а? – произнёс он спокойно, останавливаясь около меня.
«Божечки, неужели он не понимает, что мне элементарно надо в туалет!?»
Он скалится, читая мои мысли. «Чёрт бы его побрал! Ждёт, когда я выдам ему свои мысли».
– Неужели в вас нет ничего человеческого?! Отпустите меня, мне нужно… – я затыкаюсь, так и не признавшись, куда мне надо.
Он громко и раскатисто смеётся. Урод!
– Ну же, детка, скажи вслух, чего ты хочешь больше всего на свете? – он продолжает издеваться. И тут я не выдерживаю и шиплю, как настоящая змея: