Зверь. Мое наваждение - стр. 27
— Плевать я на нее хотел, — зло шепчет он. — Меня волнует Наташа. Чтобы ни слова ей о клубе! — склоняется низко.
— Х-хорошо, — я запинаюсь, впервые слыша столько злобы и ненависти в голосе человека.
— Ни слова об Ольге! Ты вообще меня нигде не встречала за пределами нашей квартиры. Тебе ясно?
— Более чем, — отвечаю я и отвожу взгляд, а мужчина продолжает говорить:
— Одно твое слово — и ты можешь забыть о наших подачках. Я больше не позволю заниматься Наташе благотворительностью. А сейчас смотрю на нее сквозь пальцы. Дочь и раньше имела тягу к больным и хромым, таскала меня по приютам и заставляла покупать корм и прочую дрянь.
— Я никогда ничего не просила у вашей дочери, — произношу я, смотря себе под ноги.
— А ее и просить не нужно. Такая же, как мать! Мягкосердечная! Садись на шею и поезжай.
— Я вас поняла, — отвечаю я, глотая слезы и стараясь не расплакаться. — Наташе я ничего не скажу, но не из-за ваших слов. Не хочу, чтобы она разочаровывалась в отце, — цежу я сквозь зубы.
Мужчина хмыкает.
— Поговори еще, пигалица.
— А то что? — в наш разговор вступает третий участник.
Для Сергея Дмитриевича, как и для меня, приближение Зверя оказалось сюрпризом.
Он делает два больших шага и разделяет нас.
Я ощущаю, как пальцы, сжимающие мое запястье, ослабляют хватку, кровь болезненно приливает к кисти.
— Не лезь, — произносит отец Наты.
Я не вижу лица Зверя, только его спину. Он чуть поворачивает голову и легким кивком указывает мне.
— В машину сядь. Нужно договорить.
— Вот и нам нужно было с Есенией побеседовать, а ты влез, Зверев.
Мысль, что мужчины знакомы, быстро сменяется другой: мне нужно к Егору! В больницу!
Я краем глаза наблюдаю за напряженным разговором и отступаю в сторону такси. Спорящие не смотрят по сторонам, пытаясь доказать друг другу, кто же из них наиболее крут.
В следующий раз я бросаю взгляд в сторону клуба из окна такси.
Отец Наты идет к двери здания, а Зверь с раздражением смотрит на меня.
Я разрываю зрительный контакт и произношу:
— Если можно, побыстрей, пожалуйста, — снимаю блокировку с телефона и нажимаю на вызов.
Мое сердце сбивается с ритма с каждым гудком и каждым мгновением тишины в трубке.
— Наконец-то, — первое, что я слышу от подруги. — Я тебе звонила, звонила…
Ее голос срывается, Ната плачет. Господи, что-то серьезное!
— Что случилось? — спрашиваю я сипло.
— Есь, это я виновата. Я! Есь, прости меня, пожалуйста…
— Ната, я сейчас умру от страха, — признаюсь я. — Что случилось? — повторяю вопрос.
— Я позвонила Егору и позвала его прогуляться, — подруга начинает рассказ. — Есь, но мы часто с Егоркой так гуляли, просто не рассказывали тебе, чтобы не волновать. Ему же скучно… он целыми днями сидит один…