Зверь. Мое наваждение - стр. 23
— Нет, — я качаю головой. — Я сама не понимаю, как позволила ему… — я запинаюсь и замолкаю.
Воспоминаний о Звере хватило, чтобы меня бросило в жар.
Хищный. Опасный. Сильный.
Уже две недели он не давал мне спокойно жить. Бесцеремонно вторгался в привычный уклад, разрушая его. Не позволял себя забыть. Полностью занял мои мысли, отодвигая все остальное на второй план.
Я со страхом шла обслуживать ВИП-комнаты, каждый раз с замиранием сердца открывая дверь и шагая в темноту. А что, если Зверь там?! С очередной красоткой… В Первом зале я не отрывала взгляда от своих рук и не смотрела по сторонам. Но я не встречала Зверя. Он не приходил. Или посещал «Элиту» не в мои смены. И я совру, если скажу, что не гадала, где он и с кем.
— И-и-и? — протягивает подруга, встает из-за стола и проходится по кухоньке.
— Что «и»? — переспрашиваю я.
— Вы больше не виделись, ну с тем… — она понижает голос. — С тем… многозначительно округляет глаза.
— Нет.
— Тогда молчи! Не говори ничего Жене. Ошиблась. Есь, все ошибаются.
— Я не могу смотреть ему в глаза, — произношу я на грани слышимости.
Егорка входит на кухню, набирает стакан воды и жадно выпивает.
В помещении повисает тишина.
— О чем-то секретничали? — спрашивает, возвращая стакан на место.
— Мы… нет… — я невнятно бормочу, не поднимая глаз на брата.
Ната в очередной раз приходит мне на помощь.
— Это взрослые разговоры, — поддевает она Егора. Знает, что тот сейчас разозлится и уйдет.
— Ясно. Я еще не дорос до них. Пойду поиграю, как и положено ребенку, — отвечает он вспыльчиво.
Брат недовольно смотрит на Нату, потом переводит взгляд на меня и выходит.
— Когда-нибудь он прибьет меня, — она дожидается хлопка двери. — Есь, мой тебе совет: не говори ничего. Ты же хочешь сохранить отношения с Женей? Если да, то молчи.
А я не знаю ответа на вопрос. Не могу ответить на него с полной уверенностью. Наши отношения с Женей… они ровные, стабильные, надежные. Без эмоциональных взлетов, без потрясений. Они есть.
— Слушай, если ты с ним только из чувства благодарности, то это тоже неправильно. Ты так можешь прожить не свою жизнь. Совершенно чужую.
Ната словно читает мои страхи.
— Нат, у меня нет другой жизни, — говорю я тихо.
Подруга эмоционально вскидывает руки.
— Это сейчас, Есь. Период такой. Тебе двадцать два! Ты еще совсем девочка. Просто тебе пришлось слишком рано повзрослеть, — она берет меня за руки и сжимает ладони в своих. — Не говори! Ты уже достаточно наказала себя. На тебе лица нет.
— Но это подло.
— Жизнь вообще подлая штука, — хмыкает Натка.