Зверь, именуемый Кот - стр. 8
Кто такой был этот таинственный “зав”, я не знаю.
3. 3. Грустные мысли
«Не каждая горькая пилюля является лекарством.» М. К. Кот «Дневники и записки»
Весь больничной день, последовавший за тихой и долгой ночью, меня мучили. Начали сразу со страшного, то есть с анализов. Мое робкое предположение о том, что моча не отразит степень моральной усталости отмели. И решительно. Я смирилась: кто знает, может, уже даже в почках у меня это все.
Потом была жуткая манная каша с компотом. Этот ужас больничной кулинарии мне принесли прямо в палату, а суровая, как сама инквизиция, санитарка сказала, что никуда не уйдет, пока я не доем (снова распоряжение «зава»). Я уже начинала бояться это страшное чудище завское, мне доселе неведомое.
Когда медсестра прибежала, призывая все бросить и приготовиться к «обходу зава», мне мучительно захотелось быстро спрятаться под кровать, сидеть там и плакать, лишь бы не трогали.
А «зав» не пришел. Пришел очень уставший Антошка Абрамов в окружении кучи людей в белых халатах, заглядывающих ему преданно в рот. Он что-то строго им всем говорил, я не слушала.
Уже очень давно, обретаясь студенткой в стенах универа, я научилась полностью отключать слух и сознание, при этом делая вид очень внимательный и даже участливый.
Меня куда больше сейчас волновало молчание. Полное, непонятное.
Телефон с утра мне выдали. Там был только один неотвеченный звонок от Кота и ... все.
Я не стала ему сообщать о своих злоключениях. Еще позавчера описала бы в красках, даже немного поныла. Вру: ныла бы долго и основательно, с придыханием.
А сегодня? Сейчас вызывать у него жалость мне совсем не хотелось. Только не у него, почему-то.
В душе глубоко просыпалось робкое, как первый весенний листочек, желание ему хоть немного понравится. Даже если он карлик, горбун или жирный противный мужик. Мне вполне было достаточно ума его острого ироничного, тонких шуток и неистощимого оптимизма. Его постоянной незримой поддержки, ставшей мне нужной как воздух.
Очень опасная это дорожка, я знала. И он знал отлично. И все же позвал на свидание. Таким тоном и так внезапно на встречу друзей не зовут. Или я фантазирую, как обычно?
— Антон Львович, можно ли рассматривать пациентку как элемент фактической эпидемии синдрома хронической усталости?
— Ну, это вы уж, любезный, загнули. Илона Олеговна, я надеюсь, у нас здесь пока уникальна. Это синдром мегаполисов, а мы, жители тихой провинции, проще смотрим на вопросы карьеры. Так ведь, Илона Олеговна?
Абрамыч смотрел на меня, усмехаясь своей «фирменной еврейской усмешкой», как Муля это все называла. Засранец.