Зверь - стр. 4
Девочки начали потихоньку стаскивать с себя вещи, а я поднявшись вверх, придерживаясь ослабевшими руками за стену за спиной, стояла и пялилась на него, глупо считая, что этот дурной сон скоро закончится. Зажмурилась и стояла. Вот так, прислонившись к холодной, бетонной стене, с закрытыми глазами. Опять начала считать. Может быть, если я не буду открывать глаза, то я проснусь! Это ведь совершенно точно просто жуткий сон. Но из этого состояния меня вырвал удар головой о стену. Щербатый, подойдя ко мне и намотав мои волосы на кулак, просто ударил. Ударил больно, не для того, чтобы пришла в себя, а просто потому, что я для них не человек – товар. Одной больше – одной меньше… Как я поняла, меня легко смогут заменить.
«Выжить! Я должна выжить!». Удар привел меня в чувство, и надежда на то, что все происходящее сейчас – страшный сон, мгновенно испарилась.
– Боров, направь-ка освежающий душик на эту, рыженькую. Нужно привести ее в чувство! – сказал, и снова отошел назад, боясь испачкаться или намокнуть, брезгливо вытирая руку, которой держал мои свалявшиеся, грязные волосы о край своей футболки.
В лицо ударил сильный поток холодной воды. Нас поливали, как неодушевленные предметы, тут же в комнате-боксе, прямо из садового шланга. Глупо было рассчитывать на то, что нас выведут отсюда помыться, и появится возможность хоть на миг осмотреться. Я так и стояла в джинсах у стены в уже насквозь промокшей ветровке, которую необходимо было просто снять. Стянула, оставшись в футболке, и она сразу неприятно прилипла к телу. Холод собачий, а нас еще решили помыть! Чувствую, что у меня начинается истерика. Губы растянулись в улыбке. С таким успехом я не доживу и до вечера. Пусть я сдохну от холода, чем под этими уродами. Смешно! Еще вчера я думала, какой кулич испечь к Пасхе, в чем пойти вечером в кино с младшей сестренкой, звавшей меня на очередной остросюжетный фильм-экшен, а сегодня стою под ледяными струями воды и мечтаю смертельно заболеть!
– Смотри, Боров, а рыжей нравится, – сказал тот, с щербатым ртом и заржал. – Вон как улыбается!
Я стояла, уже не обращая внимания на переговаривающихся мужчин и хаотично терла лицо, руки, пытаясь смыть с себя пот и грязь, которые, казалось, просто впитались в каждую пору на моей коже. Терла обжигающей холодом водой, скребла ногтями, стараясь просто привести себя в чувство. Остервенело пытаясь содрать с себя кожу вместе с этой, казалось бы, въевшейся грязью. Мои соседки по несчастью, кто в белье, кто уже в одних лишь трусиках, тоже пытались вымыться. Хоть немного. Никто не знает, сколько я пролежала без сознания, и сколько вообще мы находились в этом боксе без воды и условий. Нас даже не выводили в туалет! А выведут ли? Я начала поспешно стягивать с себя намокшие джинсы, оставив только футболку.