Звенел булат - стр. 8
Революционные процессы в регионе, каким был Дагестан того периода, где не было ни развитого капитализма, ни сформировавшегося пролетариата, возникнуть самостоятельно не могли. Идеи революционных преобразований были приведены в движение извне. Носители новых веяний были в основной своей массе людьми образованными, своего рода элитой горского общества, имели определённое влияние на своих соотечественников и умели воздействовать на их умы.
Не надо забывать о той подготовке, которую многие из них получили в России и в центрах европейской культуры.
Особую роль в становлении и развитии дагестанской национальной интеллигенции сыграла Ставропольская гимназия. Здесь получали представление о внешнем мире, учились мыслить в социальной плоскости, сравнивать и сопоставлять реалии двух миров молодые кавказцы. Здесь же заряжались они духом революционных перемен, получали сведения об исторических судьбах народов. Многие из них, такие как Саид Габиев, Алибек Тахо-Годи, Хаджи-Мурад Амиров, Уллубий Буйнакский, первоначальную «закалку» получили именно в Ставропольской гимназии, ставшей в какой-то момент центром «вольнодумства» на Кавказе.
Учащиеся получали всестороннее образование, популярностью у них пользовалась литература демократического и марксистского толка. Выпускники гимназии стали позже известными революционно-демократическими деятелями, публицистами. С. Габиев, А. Тахо-Годи и другие сыграли решающую роль в исторической судьбе Дагестана. Не случайно в своё время наместник Кавказа Барятинский говорил о «страшном направлении Ставропольской гимназии».
А. Тахо-Годи в своём блестящем очерке «Уллубий Буйнакский» иронически констатирует: «Ставропольская гимназия больше всех подвела старый режим и горько посмеялась над ним. Вопреки замыслам её учредителей, гимназия оказалась очагом революционных настроений и была расформирована».
Дж. Коркмасов, один из руководителей революционно-демократического движения на Кавказе, после окончания Ставропольской гимназии учился в Сорбонне, был основателем первой русскоязычной газеты «Стамбульские новости» (1909–1910).
«Называя Коркмасова представителем трёх великих культур в Дагестане (русской, восточной, европейской) и подчеркивая его свободу от «малейших признаков западного космополитизма, национального нигилизма», историк Р. Магомедов фактически поставил вопрос о феномене культурного пограничья на дагестанской почве», – пишет К. Султанов.
Уллубий Буйнакский окончил Московский университет, был юристом по специальности. Махач Дахадаев – инженером, широко образованным публицистом. Список этот можно продолжить, но для передачи атмосферы, царившей в среде горской интеллигенции накануне описываемых Мариам Ибрагимовой событий, целесообразнее привести отрывок из воспоминаний Магомеда Джафарова, одного из главных персонажей её повести. Он рассказывает о встрече с Коркмасовым и Хизроевым на Петровском вокзале летом 1917 года: «Перед отъездом из Петровска в Шуру на вокзале встретил Коркмасова и Хизроева… За завтраком разговорились о текущих событиях, о революции. Деталей разговора теперь уже не помню, но хорошо сохранились в памяти слова Коркмасова, что он видел много революций, знает их по описаниям, но того, что в России происходит, он нигде не видел и считает это недопустимым. Как дагестанец, сказал он, я поспешил сюда, чтобы по мере сил помешать разгулу безобразий и извращений».