Званый ужин в английском стиле - стр. 24
– Американец! – Евдокия Сергеевна сделала страшные глаза.
Иван Андреевич шевельнул рыжими усами, покосился на баронессу Корф, которая вполголоса переговаривалась о чем-то со своим хрупким кузеном. Но почти сразу же он встретил ледяной взгляд сидевшего неподалеку барона Корфа и отчаянно закашлялся.
Тайный советник и его супруга даже не подозревали, что в то же время и братья Городецкие обсуждали даму в изумрудном платье.
– Ты знаешь, кто она такая? – спросил Владимир у адвоката.
– В свете я ее не встречал, – пожал тот плечами.
– Может быть, она живет за границей? Да и брат ее…
– Ей кто угодно, только не брат, – сквозь зубы закончил фразу Константин Сергеевич.
– Почему? Они ведь похожи…
– Именно потому, что похожи, – безапелляционным тоном отрезал адвокат.
– Ты что-нибудь вообще о ней знаешь?
– С чего бы это?
– С того, что она разводилась и наверняка со скандалом делила имущество. Ведь вы, адвокаты, обычно в курсе дел друг друга.
Константин Сергеевич снова пожал плечами.
– Ты, наверное, удивишься, но о ее разводе мне ровным счетом ничего не известно.
– Правда? Занятно! – И Владимир Сергеевич откинулся на спинку стула. Он был заинтригован не на шутку. Странная баронесса Корф против воли начала его занимать.
За первым тостом последовали второй, третий – за хозяйку, за хозяина, за присутствующих дам и процветание хиромантии. Итальянец тоже не остался в долгу и особо отметил красоту русских женщин. Правда, первой в списке красавиц он почему-то назвал хозяйку дома, но, надо полагать, то был чистый жест вежливости.
– Маэстро Беренделли, – спросила графиня Толстая, которую уже успели утомить славословия, – вы мне погадаете?
Беренделли поклонился, поцеловал графине руку и с любопытством всмотрелся в линии ладони.
– Непременно! – объявил он.
– И мне! И мне! – воскликнула Евдокия Сергеевна.
– Пожалуй, я был бы тоже не прочь узнать свое будущее, – с расстановкой заметил адвокат. – Сейчас мы как раз ведем процесс такого рода, что нам не помешало бы знать, чем он закончится.
– А вы, доктор? – спросила хозяйка у де Молине, который мрачно посмотрел на нее. – Вы не хотите знать свое будущее?
– Зачем? – довольно резко ответил тот. – Все проживают более или менее одинаковую жизнь, и все в конце концов умирают. К чему знать больше?
Стол неодобрительно загудел.
– Ах, какой вы циник! – проворковала графиня Толстая и сделала неприятному доктору глазки.
Венедикт Людовикович с раздражением отвернулся. Что-то было в женщине такое, что всерьез раздражало его, хотя он старался относиться ко всем людям ровно и беспристрастно.