Зуб Дракона - стр. 6
Два месяца тому назад наша рота получила приказ выдвинуться с полигона города Термез на территорию Демократической Республики Афганистан. Ранним утром 10 марта нас подняли, застроили, взбодрили армейской нахлобучкой, приказали занять места на БТРах и отправили на Хайратонский мост. По мосту наша рота пересекла пограничную реку Амударью и въехала в афганский город Хайратон. Там нам зачем-то выдали таможенные декларации.
Выданный мне бланк я заполнять не стал, прочитал графу о том, есть ли у меня с собой:
«I. Оружие всякое и боеприпасы», – и засмеялся. Из-за приступа юмора задумал написать какое-нибудь обидное слово в эту графу. Например, «есть и дохрена» или ещё лучше «дохренищща». Потому что поперёк моего туловища висел заряженный ручной пулемёт, а под моей задницей покачивался бронированный транспортёр. Вчера весь наш взвод при помощи полкило ветоши и трёх вёдер бензина отдраил от заводской консервации звенья пулемётных лент. «Машинкой Ракова» мы напихали в ленты патронов.
Потом бойцы отчистили… то есть, сняли заводскую консервацию с крупнокалиберного пулемёта. Собрали его, зарядили, в том числе и разрывными пулями с малиновыми головами (14,5 МДЗ). Какой-то старослужащий пацан уселся за вычищенный пулемёт на место старшего стрелка, стал изображать из себя «рембу». Он манипулировал рукоятками пулемёта и «стрелял на губах»:
– Тр-р-р-р! Т-р-р-р-р!
Затем сдуру провернул крышку ствольной коробки КПВТ, а оттуда выскочила двойная витая пружина и со всей дури лягнула его прямо под глаз. Пацан красивым прогибом улетел через спинку сидушки стрелка в десантный отсек БТРа, а глаз немедленно потух под огромной лиловой гематомой. Пацана потащили в медсанчасть, а все подумали: – «Ну и повезло же дураку! Он теперь в Афган не попадёт». А город подумал – ученья идут.
В таких тяжелых условиях мне предложили признаться в письменном виде, нет ли у меня при себе немножко огнестрельного оружия. Оружия было так много, что им даже умудрились покалечить бойца. Приступ остроумия я скомкал неимоверными усилиями, не стал вносить шариковой ручкой обидные слова в декларацию. Подумал, что придёт майор Зимин и показательно накажет меня за хулиганство. Там же моя фамилия указана в декларации.
Вместо того, чтобы придумывать нецензурную надпись для графы, я вытащил из кармана пачку сигарет. Оранжевую, как сигнал светофора на перекрёстке. До армии я такого чуда-юда не видывал, а вчера получил вместе с сухпайком. Теперь сидел на броне БТРа и думал: – «Закурить, или не закурить»?
Покрутил башкой, посмотрел, что все вокруг курят, почесал репу и принял для себя решение. О том, что вот так будешь лелеять своё здоровье, оберегать его, заниматься спортом, а тут прилетит злая вражеская пуля и врежется в самую обидную точку организма. Поэтому, все курят, и ты закури, не выделяйся, на войне этого не надо делать. Мало ли какая дурость придёт в голову душманскому снайперу, вдруг он задумает застрелить самого здорового. «Будь как все», – подумал я сам для себя, чиркнул спичкой и закурил. Тем более, что сигареты выдали бесплатно, они входили в норму довольствия.