Зовите меня Ада - стр. 7

Дмитрий Александрович работал над внутренними органами, ушивая разрывы и повреждения, его ассистент молодой интерн Паша, несмотря на взволнованность, помогал также чётко и уверенно. Парень был тяжёлый, можно сказать безнадёжный, это понимали все, но следуя закону, продолжали делать всё возможное и невозможное в данной ситуации. По трубкам капала тёмная бордовая жидкость, без которой нет жизни – кровь, анестезиолог следил за дыханием и ритмом сердца. Там тоже не всё было гладко, пульс частил после болевого шока и массивной кровопотери, давление было не стабильным. Нужно было поскорее заворачивать с наркозом, однако работы ещё было много. Каждый из команды делал всё, что было в его силах. Наконец всё было закончено. За окнами уже опустились сумерки.

Усталые медсёстры выкатили каталку с пациентом из стерильной зоны, и передали его санитарочкам из реанимации.

– Вряд ли дотянет до утра, – устало выдохнул Дмитрий Александрович, вытирая потное лицо маской.

– Дотянет. Он будет жить, – донеслось вдруг из угла.

Дмитрий Александрович удивлённо вскинул глаза – кто это сказал? Новенькая, разбирающая инструменты на обработку и дезинфекцию, не поднимая глаз, повторила:

– С ним всё будет хорошо.

– С чего вдруг такая уверенность?

Аделаида пожала плечами.

– Я работаю хирургом почти двадцать лет, и я вижу, что он не дотянет и до утра, ну, разве что, чудо какое ему поможет.

– А вы не верите в чудеса, док? – улыбнулась в ответ Ада.

Доктор молча посмотрел на огненно-рыжую прядку волос, выбившуюся из-под её шапочки, вздохнул и сказал:

– Я атеист. Я не верю в Бога.

– А в дьявола тоже не верите?

– Странный вопрос, конечно нет.

– А ведь иногда и дьявол может сделать кое-что полезное.

Дмитрий Александрович хмыкнул, и, пожав плечом, отправился на обработку, а Ада невозмутимо продолжила разбирать инструменты.

– Через десять минут завозим следующего! – крикнули из коридора.

– Уже почти готовы! – ответила Ада, и, обработав поверхности, достала очередной стерильный бикс.

***

За окном стояла глухая ночь. Разразилась внезапная гроза, дождь лил такой, словно разверзлись вдруг все небесные хляби, и грохот грома заглушал звуки приборов, попискивающих в палате. На мониторах бежали зубчатые линии, мигали цифры, показывая персоналу, что сейчас происходит с каждым, из находящихся здесь больных. На четырёх кроватях лежали люди, опутанные множеством проводков, кто-то был подключён к аппарату ИВЛ.

– Наш, – безошибочно поняла Ада.

Бесшумно ступая, она подошла к кровати. Ливень барабанил по окну так, что казалось ещё немного, и он выбьет стекло и ворвётся внутрь, смыв всё, что находилось в палате, и унеся в своём могучем, разрушающем потоке дальше за собой. Вспышка молнии осветила всю палату, приглушённый свет заморгал, на мгновение потухнув, но тут же вновь включившись. Да, это был их парень, тот самый.