Зови меня Златовлаской - стр. 25
Конкурс должен был состояться в среду, и я очень хотела выиграть. Во-первых, для собственного удовлетворения. Во-вторых, из-за денег, которые хотела отложить на ламинирование волос. И, в-третьих, чтобы утереть нос стерве Ширшиковой.
Чем больше мы общались с Димой, тем больше она к нему липла. Вертелась рядом на переменах, не пропускала вечеров в парке, когда он с друзьями катался на скейтах, а один раз даже позвонила ему в момент, когда мы целовались.
Самым неприятным во всей этой истории было то, что Дима не считал ее поведение назойливым. Его добродушие и открытость в случае с Ширшиковой меня раздражали. Он с удовольствием слушал ее глупые разговоры и не выражал ни малейшего неудовольствия по поводу ее надоедливости.
Пешков вообще со всеми держался дружелюбно и приветливо. Я бы не удивилась, если бы узнала, что у него никогда не было врагов. Любые конфликтные ситуации, возникающие между нами, он переводил в шутку, так что почти за полтора месяца общения мы ни разу не ссорились.
Конечно, были моменты, которые меня не устраивали, но я не хотела казаться вздорной и скандальной, поэтому помалкивала. Например, в случае с Яной. У меня так и чесался язык сказать какую-то колкость в ее адрес, но я сдерживалась.
В среду, перед конкурсом, мне было тяжело сосредоточиться на уроках. Однако по закону подлости учителя дали аж две самостоятельных: по алгебре и по химии. Моей стихией были гуманитарные науки и языки, а вот алгебру и химию я не любила.
С трудом дождавшись окончания занятий, я занесла в актовый зал свое платье для выступления и пошла в столовую перекусить. До конкурса оставался еще час, и нужно было запастись энергией.
В столовой было на удивление мало народу. Я купила себе две пиццы и компот. Одну рассчитывала съесть сейчас, а вторую после конкурса. Физические нагрузки и волнение всегда вызывали у меня зверский аппетит.
Я уселась за первый попавшийся стол и стала есть. Пицца была свежая, и я уплетала ее за обе щеки. Когда я ела одна, всегда набивала полный рот, а иногда даже подталкивала еду пальцами, если она не помещалась. Не знаю, почему, но мне так казалось вкуснее.
Мама всегда ругала меня за это, говоря, что я ем, как поросенок, а не как девушка, и со временем я стала контролировать себя на людях. Но сейчас в столовой было всего пару человек, так что вряд ли кто-то обратит внимание на мои манеры.
Неожиданно прямо надо мной раздался низкий хрипловатый голос:
– У тебя размена не будет?
Я подняла глаза. Передо мной стоял тот самый парень, про которого мне говорила Ада. Солист группы "Абракадабра". Кажется, Влад. Он протягивал пятисотрублевую купюру и вопросительно смотрел на меня.