Зов сердца. Часть вторая - стр. 22
– Какие доказательства, что мой супруг виновен?
– Его поймала с поличным служанка в съемной квартире мисс Райдер.
– Маг, видящий смерть уже подключился? – Голос матери слегка дрожал, но она старалась держаться.
Чушь! Какую же они несли чушь! Чтобы мой отец изменял маме, да еще и был убийцей?
– Конечно, мы надеемся на скорую связь, чтобы выяснить все как можно быстрее. Мистер Вейн отрицает вину, – строго произнес мистер Кирк.
– Отец невиновен! Как вы могли арестовать его без доказательств? Возможно, Присциллу убил кто-то другой! – гневно заявила я, а мама попыталась меня успокоить.
Все сильнее ощущалась внутренняя дрожь. Как же не хватало поддержки брата!
– Тихо, Самира. Мы все выясним, Эммет найдет отличного адвоката.
– Горничная увидела мистера Вейна рядом с телом мисс Райдер. Она лежала обнаженная на кровати, а руки, лицо, одежда вашего отца были в крови. Ему мало оказалось ранить несчастную, он продолжал душить жертву, когда вошла служанка, – жестко сказал Деррик.
В его карих глазах отражалось торжество, словно негодяй сегодня собирался праздновать победу.
– Расследование доверили мне, и я буду рад любой вашей помощи.
Если я еще сомневалась, что отца подставили, то теперь была уверена. Зашипев, как кошка, я чуть не бросилась на мерзавца. Остановил спокойный голос мамы. Она поднялась и с достоинством произнесла:
– Нам нечего рассказать. Я не верю ни единому вашему слову. Мой муж не убийца! Прошу вас покинуть наш дом.
Мужчины не спорили, вежливо попрощались. У меня было такое ощущение, что Деррик лично хотел увидеть нашу истерику, беспомощность, ужас. Но благодаря маме мы выдержали визит негодяев с достоинством.
– Мама, что теперь будет? – жалобно спросила, и сдерживающиеся до этого слезы побежали по щекам.
– Ничего, мы справимся. Должны – ради отца.
Мы обнялись и заплакали. Измученные тревогой и неизвестностью, уснули только под утро. Даже если Тони приходил во сне, то я просто не помнила: закрыла глаза и будто провалилась в самую глубокую яму.
Разбудил резкий звонок, который трезвонил и трезвонил. Я подскочила, с трудом соображая, где я и что за шум. Солнце ярко заливало комнату, а снежинки, как бриллианты, сверкали за окном. Стоило вспомнить вчерашние события, как тревожность усилилась. Накинув халат, я выбежала в коридор, где сонная мама с растрепанными волосами уже открывала дверь настойчивому посетителю.
Невольно бросила взгляд на часы, которые висели в коридоре. Всего семь утра, в Голстоне в это время я топила печку и собиралась на обход по больным. Выходило, удалось поспать всего-то часа четыре. Поэтому состояние такое паршивое, вялое, словно забрали все силы.