Зов крови - стр. 38
Черт… там же и меч под задним сиденьем. Гром Победы, братца названого, Истра, подарочек. Украшенная золотом рукоять, сварное лезвие с широким долом – гнется, но не ломается. Такой меч не меньше «Победы» стоит! Жалко, жалко меча…
– Ты что загрустил, милый?
– Меч-то в маши… в повозке остался.
Хильда расхохоталась, не так, конечно, громко, как вот только что – выпь, но тоже не очень-то тихо:
– Плохо, конечно, но что ж поделать? Добудешь себе другой, на то ты и вождь!
Рад махнул рукой:
– Ну, ясно, добуду… И все равно – было жалко.
Ночь таращилась вниз сверкающими гирляндами звезд, лилась лунным светом, дрожащим, зеленовато-прозрачным, призрачным. Выпь, наконец успокоившись, забила крылами; поухав, пронесся низко над камышами филин, да там же, в камышах, и схватил кого-то. Жабу? Мышь-полевку? Змею? Змея-то, конечно, куда как лучше мыши – и больше, и мясо мягче, вкусней. А что яд – так умеючи клювом по темечку тюкнуть – всего и делов-то.
Гать кончилась, зашуршала под ногами трава… вот и кусты, деревья, мох мягонький… Путники без сил повалились в него. Славно-то как, Боже, хорошо-то! Благостно этак, спокойно кругом, правда, не сказать, чтобы тихо. Летний ночной лес – место зверьем да птицей богатое, шумное. Вон, снова кто-то, крыльями замахав, пролетел, вот писк чей-то раздался. Не убереглась мышь… а может – суслик. А вот – чики-ри… чики-ри… – сверчок.
Хильда восстановила силы быстрее, заворочалась, уселась, дотронулась до мужнина плеча ладонью:
– О, Христородица-дева, какие ж мы с тобой мокрые да грязные. Тут ведь реченька рядом – вымыться бы.
– Вот прямо так, в темноте, и пойдем? – заленился Рад. – Снова хочешь в болотину ухнуть?
Юная женщина капризно повела плечом:
– И все же. Негоже благородным людям в грязи бысти!
Сказав так, схватила мужа за руку властно и резко:
– Идем! Князь пожал плечами – идем, так идем. И в самом деле – чего в грязи-то валяться?
Супружница шагала уверенно, будто всю жизнь только по болотам и шастала, причем – исключительно ночью. Отводила руками кусты, останавливалась, прислушивалась к чему-то.
– Слышишь, милый? Рыба плеснула!
– Ага… лягуха в болотной жиже прыгнула, комара схватила. Ч-черт! Как же кусаются-то, гады! А ты еще купаться предлагаешь – сожрут!
– Не сожрут. Мы, как из воды вылезем, вонь-травой намажемся. Комары да мошка ее страсть как не любят.
– И я – не очень-то…
Позади, на болоте, с грохотом лопнул наполнившийся дурно пахнувшим газом пузырь. Князь оглянулся:
– Ого! Болотники-то уже тачку дареную завести пытаются. Флаг им в руки!
– Чего делают?
– Да так… Милая, а ты там, в трясине-то, не боялась? Ну, неужели вообще никакого страха не чувствовала?