Зов души: Дорога из Ада - стр. 24
Сердце мамы Лидии сжалось, когда она вошла в палату вместе с мужем. Они оба ждали этого момента с невыносимым трепетом, но реальность превзошла все их страхи.
Вместо своей дочери, Лидии, они увидели существо, маленькое, худенькое, с перевязанными руками, ногами и головой. Ссадины и синяки покрывали ее тело, словно карта недавних мучений.
Мама подошла ближе, ее пальцы дрожали, когда она коснулась тонкой, холодной руки Лидии. Глаза девушки были закрыты, но на ее бледном лице, несмотря на все увечья, мама увидела ту же красоту, которая всегда пленяла ее. Лидия была прекрасна, даже в этом ужасном состоянии.
Ее черные волнистые волосы казались рекой, упавшей на белые, почти прозрачные плечи. Она была как символ противопоставлений – черное и белое, ночь и день, смерть и жизнь. Лидия была войной и миром в одном лице. Она была хаосом и покоем одновременно. Ее душа была ареной борьбы, где встречались самые разные силы. Но она не сдавалась. Она боролась, даже если сама с собой. Вопрос: вернется ли она в мир земной оставался нерешенным. Но кто знает, что судьба приготовила для Лидии? Может быть, в ее сердце уже зародился новый мир, новая жизнь, о которой она даже не подозревала.
– Лидия, милая моя, – шептала миссис Крайс, ее голос дрожал. – Просыпайся, пожалуйста, просыпайся…
Она провела рукой по волосам дочери, гладила ее по щеке, пытаясь хоть как-то согреть, хоть как-то вернуть ее к жизни.
Рядом стоял мистер Крайс, отец Лидии, сжав в руке свою ладонь. Он не мог произнести ни слова, душа его была раздираема от боли и отчаяния.
Родители Лидии провели долгие часы у ее постели, не отрывая от девушки взгляда. Они молились, надеялись, что вскоре она проснется, что кошмар закончится. Но Лидия оставалась без сознания, ее тело было ранено, а душа была глубоко закопана в бездну комы.
Глава 8
Прошла уже неделя с момента прибытия Брая Лендеса в царство Тьмы. За это время он многое понял: больше не попадаться на уловки, никому не верить, и не ждать чуда на спасение.
В тускло освещенной маленькой тюремной каморке на кровати лежал парень, чье тело было покрыто сетью синяков и ссадин. Его лицо, некогда красивое, теперь было обезображено и распухло от жестокого избиения.
Глаза, когда-то полные жизни, теперь были потускневшими и застывшими, скрытыми за отечными веками. Рот был искривлен в гримасе боли, обнажая разбитые губы и сломанные зубы.
Когда-то гладкие черные волосы теперь были спутанными и перепачканы кровью. Над его левым глазом виднелся глубокий шрам, который обещал ему постоянное напоминание о пережитом ужасе.