Зов Дикой Охоты - стр. 6

– Вальтен пришёл в Валлу в поисках волшебства, – с улыбкой ответила принцесса и посмотрела на свою наставницу. – Возможно, здесь он найдёт то, что ищет.

Костры озаряли ночь, дразня её, приманивая, соблазняя сбросить покров тайны. Накануне Праздника Отцова Огня они пылали особенно ярко, знаменуя приближение лета, пробуждая пламя жизни в уснувших на зиму сердцах.

Жрицы Матери пели о том, как под покровом темнокрылой таинственной ночи Мать сбросит свою Вуаль и пригласит Отца отпраздновать Единение, и Их любви будет вторить сама природа и всё живое в ней. Жрецы Отца с ликованием повествовали, как на рассвете Он поднимется с брачного ложа, счастливый, откроет свою сокровищницу и разольёт благодатное золото над ждущей Его милости землёй. Но то будет лишь на рассвете, а ночь накануне была торжеством их союза, торжеством жизни в каждом, в ком горела искра Богов.

Сегодня истончалась Вуаль Матери над всем Миром – хрупкая и вместе с тем непроницаемая граница между привычным и потусторонним. Вместе с людьми этот день праздновали другие дети Отца и Матери. Никто не знал, чьё лицо на самом деле скрывалось под маской первого встречного, кто среди прочих веселился и танцевал у костров, чьи голоса и чей восторг сплетались в полных бесшабашной радости песнях. Эта ночь преображала и самих людей, смывая границы, отпирая засовы, замыкавшие тайны души, позволяя искрам их существа гореть подобно праздничным кострам. Чистая концентрированная Сила проливалась в Мир торжествующим звоном бурной полноводной реки.

Риана, никем не узнанная, смешалась с толпой. Ей нравилось участвовать в колдовских песнопениях, ведь сегодня ей наяву удавалось то, что удавалось только в снах-путешествиях. Во время Священных Дней она чувствовала себя совсем иначе. Если бы кто-то спросил её, она бы даже не сумела объяснить, в чём заключалась перемена. Просто сама ночь как будто отпирала тяжёлые засовы в ней, плавила решётки барьеров и выпускала свойственную ей магию. Разумеется, это происходило не только с ней. Высвобождение искры Богини всякую женщину – тем более ведьму – делало на краткие мгновения отражением самой Матери Мира на земле. Всякая жизнь являлась отражением Отца и Матери Мира, всякая была отмечена Их Любовью. Но почувствовать это по-настоящему можно было лишь в самые необыкновенные, поистине волшебные моменты.

Немного отстав, девушка неспешно побрела по лугу, медля присоединяться к толпе танцующих. Мягкая земля пела под босыми ногами, полная животворной силы. Риана подняла голову к звёздному небу и вздохнула, улавливая таинственные ароматы, вслушиваясь в песни, которые в своём переплетении создавали нечто чарующее, почти потустороннее. А когда она закрыла глаза, то вспомнила отголоски своих снов-путешествий. На миг ей даже показалось, что те, кого она пыталась догнать, сегодня тоже зажигали свои заколдованные фонари от общих костров. И совсем некстати вспомнился ей вдруг давний полёт в Последнюю Ночь Года, в Ночь Дикой Охоты, когда привычный тёплый лик Отца был ликом Охотника, Собирателя душ. Сегодня была ночь чествования совсем иных проявлений Мира, но она никак не могла забыть призрачный перестук копыт коня, для которого сами ветра становились дорогой, и звенящий, зовущий вой туманных псов, бегущих рядом с ней. Только однажды гости её снов-путешествий сдались её уговорам и подарили ей это чудо, ценой которому стал длительный недуг, но она никак не могла забыть.