Зори Соловецкие - стр. 3

«Могу с тобой заняться вечерами,

И мир тебе откроется цветной,

Но аще у тебя такая память,

Всего добъёшся  малою ценой».

Любил порой Савватий подниматься

На гору, отдышавшись, созерцать…

«Эх, раньше бы, ну эдак, лет на двадцать

Увидеть мне такую благодать!».

Просторы обозримые лежали,

Озёра в омуте лесистых берегов,

За сизой молчаливой грустной далью

Кипело море пеной бурунов.

Сменялось лето осенью, зимою,

Весна животворила всё окрест,

И старец восхищался новизною

И тишью диких, девственных сих мест.

Прозрачно-седоватым светом тонким

И призрачно скользящим по земле,

Струившимся у самой водной кромки,

Как в поле знойном волны ковылей.

«Я будто прикасаюсь к Мирозданью,

Причастности Великих Тайн Его,

А сердце наполняет ликованье

И делается благостно легко.

Слова слетают с губ моих молитвой,

И чувствую парение души.

С божественным началом словно слитны

И дух, и плоть, и всё, что совершил.

Бывал на озере на Белом, Валааме,

Другие земли мнози14 посещал,

Но только здесь сомнений долгих камень

Рассыпался и путь мой увенчал».

Вернувшись в скит, Савватий признавался

Товарищу о чувствах этих в нём

И, слушая, тот тоже согревался

Тем горним очищающим огнём.

Прошли пять лет в молитвах и говеньях15,

И в строгостях обрядовых к себе.

Никто из них двоих ни на мгновенье

Не сетовал о выбранной судьбе.

Блюдя посты, их сроки и каноны16,

Им тяжко приходилось. Что скрывать!

И дни свои, во многом обделённые,

Молитвою старались заполнять.

А жизнь была трудна и многосложна,

В особенности зимнею порой…

Тропиночка до озера проложена,

К часовенке, стоящей под горой.

Зима долга хотя, но не морозна,

А летом не почувствуешь жары,

Здесь нет метелей и снегов серьёзных,

А так же дней бессовестно сырых.

Молва уже владела побережьем

И шла из дома в дом, из уст в уста,

У жителей погостов17 Поонежья18,

Вниманье возростало к тем местам.

Они порой, о схимниках толкуя,

Житейский проявляли интерес,

Дивились часто: «Как они зимуют?

Кругом снега, безлюдье, дикий лес!».

Поморы навещали их в путину.

Крупой, мукой делились с ними – всем,

С отшельников не брали ни алтына19,

Их не было у тех. Да и зачем?

Карбас придёт, бывало, с побережья,

Поморы сразу же торопятся к скиту,

Продуктов на себе притащат свежих,

Сидят подолгу и глагол ведут.

«Ну, как, брат Герман, нынче зимовали?

Закончились припасы, есть пока?

Мы тут всем обществом для вас собрали,

Отправить не с кем было всё никак.

Как только вскрылся Выг с рекой Сорокой,

Пришли в движение в заливе льды,

И мы разводьями, в четыре ока,

Хоть боязно и долго ль до беды».

Их слушали, расспросами пытали,

Мирские вести были не чужды,

Крестьянский быт и видели, и знали,