Зоопарк на краю света - стр. 24
Пока взрослые разговаривали, Сяомань нырнул за плотную зеленую завесу из растений, поднял голову и заметил на дереве волнистого попугайчика. При виде Сяоманя попугай радостно захлопал крыльями, открыл клюв и заговорил. За то время, что птица прожила в зоопарке, она выучилась множеству «звериных языков», которые теперь слились в один хор: ржание сменялось рыком, а утиное кряканье перерастало в резкий протяжный крик совы. Хор вышел нестройный, сумбурный. Попугай умел лишь подражать услышанным голосам, ему не хватало ума сообразить, в каком порядке их повторять, а потому он, как испорченный граммофон, мог выдать любую мешанину звуков.
Стоявший под деревом Сяомань рассмеялся. Ничто там, в наружном мире, не могло сравниться с этой восхитительной забавой. Неожиданно он и сам, вторя попугаю, издал нечто подобное. Вскоре его голос, звучавший поначалу неуверенно, стал почти неотличим от птичьего… У Сяоманя с малолетства был недуг – он не умел разговаривать с людьми, зато он наловчился передразнивать мышиный писк или кошачье мяуканье. Старина Би одно время боялся, что сын одержим бесом.
Попугай все трещал и трещал, беседовал с Сяоманем; вдруг он крутанул головой, взмахнул крыльями и упорхнул прочь. Сяомань помчался следом. Мальчик и птица спешили вперед, обгоняя друг друга, мимо лиан, через кусты, пока не очутились у одного вольера в дальнем углу зоопарка.
В вольере жил бизон из американских прерий. Теперь он замер на земле – лежал и ждал смерти. Бизон прислонился боком к ограде; от густого бурого меха исходило зловоние, слизи в уголках глаз скопилось столько, что она почти превратилась в затвердевшую маску-скорлупу. Попугай подлетел к нему, сел на высоко вздымающийся рог и снова затрещал, будто подзывая Сяоманя. Сяомань подошел, помахал руками, отчего в воздух взвилось жужжащее роище мух. Мухи кружили над бизоном, не желали улетать.
Сяомань робко придвинулся к большой голове животного, протянул ладошку и погладил бизоний лоб. Бизон шевельнул ухом и глухо замычал. Сяомань сложил по-особому губы и язык и издал точь-в-точь такой же звук. Внезапно бизоньи рога качнулись, спугнув попугая – гигант поднялся из последних сил, уставился на Сяоманя мутным взглядом, но уже через секунду с шумом повалился на землю и умер.
Быть может, он слишком долго прозябал в одиночестве, и услышанный перед смертью зов сородича помог ему наконец спокойно проститься с жизнью. Сяомань неподвижно сидел рядом с трупом, по щекам мальчика текли прозрачные слезы – их было не так много, но они все никак не утихали. Он и сам толком не знал, почему плачет, только его вдруг накрыло какое-то чувство, нечто намного большее, чем печаль. Попугай, примостившись на его вздрагивающем плече, чистил острым клювом перышки.