Зона затопления (сборник) - стр. 10
Общими усилиями переложили Наталью Сергеевну, поправили подушечку, подоткнули покрывало. Тихо порадовались, что покойница твердая, прохладная – по приметам, это хорошо, довольна, значит.
Потом сняли с кровати перину, на которой умерла хозяйка, отнесли в стайку, повесили на куричьи шестки. Те, старые, пересохшие, скрипнули.
– Не сломаются?
– Вы-ыдержат. Но сдвинуть надо на край, там надежней.
– И курицам спать место останется.
– Пускай петушок отпоет…
Уже когда вышли на воздух, баба Зина сказала:
– Надо прикрыть перину-то. Загадют курицы.
Нашли в летней кухне аккуратно свернутый кусок целлофана, растянули поверх перины.
– Ну вот, так лучше. Перина еще добрая.
– Может, кто из их заберет…
– Им много чего бы забрать надо. Как только вывозить будут?..
Говорили, не называя, о детях Натальи Сергеевны.
– Уж бы сами успели. Не представляю, как доберутся. Вертолет-то им под такое дело не выделят, а паро́м только в четверг…
– Не-е! Эт не старое время, когда вертолет по любой мелочи.
– На моторках, скоре всего, – предположил старик Мерзляков. – В городе целый бизнес ведь с ими…
– В городе – х-ха! От города до реки там километров пятнадцать!
– Ну, на берегу… Я не был, не знаю.
Отец Коли Крикау, весь день бродивший от двора, где делали гроб, до привалихинской ограды, но ни в чем не принимавший участия, – как-то потерянно наблюдал за работой, суетой, – весь день промолчавший, в конце концов не выдержал:
– Еще одна изба – на погибель.
Сказал это так, что все замерли, сжались. И несколько секунд стояли так, словно оглушенные, а потом стали торопливо расходиться. Одни направились к крыльцу, другие – к калитке. Лишь старик Мерзляков, запоздало, правда, попытался заспорить с горькими словами Крикау:
– Сын-то у Натальи пенсионер уже – он же на Севере был. Может, решит вернуться.
– Куда вернуться! – взвился Крикау, найдя повод выплеснуть то, что носил в себе от одного двора к другому. – Куда?! Тут нас самих скоро!.. В баржу́ – и подальше.
– Ну, давно переселеньем пугают, и тридцать лет назад пугали. А вот живем…
– Как на углях живем! Всё поразрушили – ни лесхоза с тех пор, ни какой работы.
– И слава богу. И так всё изгадили. Я вот своим хозяйством живу, и ничего мне не надо. Леспромхо-оз!..
– Да не будет у тебя скоро хозяйства! Сунут в четыре стены…
Двое стариков, но еще крепких, напоминающих шишковатые листвяжные столбы, стояли в узком проходе меж стайками и дровяником, посылали друг в друга дрожащими голосами эти пустые, по сути, слова и с каждым словом все больше озлоблялись. Готовы были жахнуть один другого по уху, видя сейчас один в другом врага. Так же пойманные звери, обежав несколько раз ловушку и не найдя выхода, начинают грызть друг друга.