Зона счастья - стр. 45
Вот он вошел в дом, оставив на пороге сапоги, измазанные полосами жирной земли. Что-то делал в лесу…
Что именно?
Хочется спросить, но молчу. Чувствую его настроение. Не тот он мужчина, кого можно донимать расспросами. Под такое настроение будет просто молчать, словно меня нет в доме. Захочет – сам расскажет.
- Я грибов принес, - сказал Иван, стягивая свитер. – Умеешь чистить?
- Нет, - пискнула я, отчего-то почувствовав себя очень неловко.
Странно. Казалось бы, что тут такого? Нельзя всё знать и уметь. Но я как-то неожиданно стушевалась. Действительно, взрослая баба, а ни разу в жизни грибы не чистила. И вообще не представляю, как их готовить.
- Ладно, не вопрос, сам всё сделаю, - сказал он. – Есть сильно хочешь?
- Нет.
- Значит, потерпишь.
И, переодевшись, ушел на улицу. Там к нашему жилищу был пристроен небольшой кухонный домик со всем необходимым, откуда Иван приносил невероятно вкусные вещи. Я во многих ресторанах бывала, но такой вкуснотищи не ела никогда. Думаю, дело в атмосфере, возможно, в свежем воздухе. А может, в магии рук повара. Давно известно: из одних и тех же продуктов разные люди могут приготовить как шедевр кулинарии, так и несъедобную гадость, хотя технически делают то же самое. В руках Ивана такая магия определенно есть...
Уникальный он человек, руки которого способны и защитить, и накормить. Наверняка у него есть и другие таланты, о которых я не знаю… Интересно, была ли у него когда-нибудь настоящая, большая любовь? Умеют ли такие железобетонные люди любить кого-то, или это чувство им недоступно?
С этими мыслями я не заметила, как уснула…
И приснился мне божественный запах картошки, жареной с луком и грибами, которую готовила моя мама в те далекие времена, когда они с отцом еще были живы. Я прямо увидела во сне тот стол с выцветшей скатертью, расписанной блеклыми фиалками, заставленный тарелками с красиво разложенными простыми блюдами…
И папу с мамой за столом…
Вернее, их размытые образы, от которых исходили ощутимые, теплые лучи искренней любви…
А вот блюда на столе я видела отчетливо. Селедка под свекольной «шубой», корзинка с пухлыми пирожками, и, конечно, сковорода со шкворчащим на ней блаженством, пахнущим далеким детством…
- Ты плачешь?
Я открыла глаза.
Иван.
В руках – сковорода, источающая запах моего сна. В глазах – искренняя озабоченность. Надо же, этот человек оказывается умеет переживать…
- Ничего страшного, - всхлипнула я. – Это просто сон из прошлого...
- Не нужно плакать о поезде, который ушел и уже никогда не вернется, - сказал Иван, садясь рядом со мной на кровать. – Придет другой, ничем не хуже.