Зона Посещения. За миг до рассвета - стр. 42
Суперохотник уже бывал вынужден сталкеров этой «параллели» выхватывать незадолго до смерти, тем самым ненавязчиво «подрихтовывая» историю. В тех случаях, когда их аналоги в других параллельных реальностях по какой-либо причине не годились в качестве элементов для сборки, которые он подбирал по временам и мирам с такими мучениями, нечеловеческими усилиями и терзаниями, скользя по кромке лезвия бритвы.
Победа, от которой зависят и судьбы других реальностей, должна свершиться не где-нибудь, а в этой…
Подслушанный разговор подсказал идею, с чего начать встречу. Упоминание общих знакомых – всегда хороший повод для первого знакомства, которое может перерасти как в задушевную беседу, так и в принудительную экспроприацию, ознаменованную схваткой или побегом[4].
Выиграет поединок, естественно, он, собиратель избранных; но крутые сталкеры обычно не ведают неизбежности, унизительной для них, когда бросаются в атаку или пытаются сбежать. Так же как и того, что он не для того явился, чтобы убивать. Совсем наоборот – провести спасательную эвакуацию.
Сборщик ускорился, чтобы не нападать со спины, по дуге обогнул идущих и выступил из-за древесного ствола им навстречу. Широко развёл руки, показывая пустые ладони, и сказал прямо в чёрные зрачки мгновенно нацелившихся на него автоматных стволов:
– Ловкач, хочешь верь, хочешь не верь, но у тебя появился реальный шанс поблагодарить Клина за науку.
…десят четвёртый раунд
Сталкер открыл глаза, осознал, что открыл их, продолжил ассоциативный ряд, внезапно понял, что у него есть глаза и он может их открыть, и обескураженно обнаружил, что – живой.
Живой!!!
Открытие факта, что условно бренное бытие не завершилось, отняло массу времени; секунды три точно. И только на четвёртую-пятую он констатировал: не только живой, но и более того – находится не в глубине Свалки, а в… недрах метрополитена! Ну или сабвея.
Да, больше всего окружающее пространство смахивало именно на станцию подземки. Помещение представляло собой просторный, хорошо освещённый зал с мраморными стенами и с чистейшими, зеркально отдраенными полами.
Платформа перрона ограничивалась с двух сторон железнодорожными колеями в углублениях, и уводили эти рельсовые пути в туннели квадратного сечения. Правда, название станции почему-то нигде не просматривалось. Здесь имелись пластиковые скамьи со спинками, но на них никто не сидел; стояли урны, но в них не было мусора. Вообще ничего и никого вокруг не было, ни единой человеческой души, и даже звуков никаких не слышалось, только шелест шагов самого человека раздался, когда он сдвинулся с места.