Зона мутации - стр. 25
Скоро вернулся охотник с ногами, обмазанными синим. С ним был другой, они кого-то обсуждали – кажется, женщину или девушку, приглянувшуюся одному из них. Потом Нырок вспомнил о пленнике, пнул деревянные прутья.
– В муравейник тебя решили поставить. Слышь, пришлый?
Охотники громко рассмеялись. Постучали для острастки пиками по клетке.
– Ладно, пойду я, – сказал синеногий. – Смотри не пореши его раньше муравьев, а то уж больно он злой на язык. Любого выведет.
Как часто бывает осенью, после жаркого дня лес окутало стужей. Сытому ничего – пережить можно, а Крилу на двух мясных обрезках пришлось туго. Медленно пробирающийся под одежду холод заставлял его трястись мелкой дрожью. Был бы на воле, можно приседать, прыгать, а в клетке – хоть вой!
Охотнику тому хорошо, он иногда отлучался к костру, хоть и поглядывал оттуда на маленькую тюрьму, не оставляя ее без присмотра. «И как Конопатая собирается от него избавиться? Больно уж обязательный, гад».
Крил снова свернулся клубком, только на этот раз не от жары, а от холода. Когда дело пошло за полночь, задремал. Тревожным сном, который отдыха не дает, а бдительность нарушает. Вот и застала его девчонка врасплох, когда острым кулачком в скулу пихнула.
– А?!
– Ш-ш-ш… Все гнездо разбудишь. Держи! – протянула кухонный камень, каким мясо разделывают. – Другого нет. Тем более такого, каким ты… С которым к нам от Больших лодок пришел.
– Хочешь, чтобы я этим липкие листья перепилил?
Клетка закрывалась просто: одна ее стенка приматывалась к другим тонкими листьями. Особая это зелень, растет на окраинах болот. Листья дают сок и склеиваются со всем, к чему прикасаются, чтобы потом моментально засохнуть. Если намотать побольше, то иной раз и топором не разрубишь. Один только верный способ – обжечь огнем, тогда листья расслаиваются. Но сейчас ползать с факелом около клетки не с руки.
– Мне тут и со своим-то ножом, – Крил старательно перепиливал листья изнутри, пока Конопатая занималась тем же снаружи, – времени надо как на подъем и спуск по секвохе. А с твоим камешком…
– Сказала же – нет ничего другого. Режь и не болтай. А то Нудила скоро хозяйство свое отогреет и вернется.
– Слушай, Нудила твой и так вернется, всех поднимет. Не успеем мы далеко убежать. Надо его оприходовать.
Она замерла, повернула голову к костру.
– Он уже идет! Злые ветры! Вот сейчас и попробуешь, великий оприходовальщик… Пили быстрее!
И сама с утроенной энергией взялась перетирать камнем листья.
– Эй, кто там? Ты чего делаешь? А ну отойди от клетки!
Тот, которого девчонка назвала Нудилой, поднял было клинок, но, увидев знакомое лицо, опустил.