Зона Контакта - стр. 10
– Пап, что происходит? – Мишель заметила, что отец непроизвольно сжал кулаки. Костяшки его пальцев побелели от напряжения, но ведь это глупо, так не остановишь сочащиеся из ладоней запахи! – Пойдем. – Она взяла его под руку. – Сейчас пройдет.
– Уже… – хрипло ответил он, волевым усилием обуздывая Нерв. – Извини. Плохой день.
– Эшор? Опять он какую-то пакость затеял?
– Информацию к размышлению подкинул. Родиона сегодня видела?
– Да. – Они свернули к исследовательскому центру корпорации. – Он в крыле нейрокибернетики. Вместе со Стременковым.
– Пошли к ним.
– Ты же вроде хотел пообедать?
– Позже. Эшор доставил одну запись, с которой нужно разобраться. Хочу, чтобы и ты взглянула.
– А что на ней?
– Неизвестные корабли. И один из них вполне может оказаться человеческим. Хотя судить еще рано.
Мишель удивилась и обрадовалась:
– Пап, если найдем еще один человеческий анклав, это же здорово!
– Не все так просто, – скупо ответил он. – Впрочем, сама сейчас увидишь. Данные я передал пару часов назад. Предварительная обработка уже должна завершиться. Прежде всего надо датировать запись.
Дочь была заинтригована.
– А откуда ее взял Эшор?
– Получил от морфов. А те приняли случайно, по межзвездной сети. Не исключаю, что сигнал мог блуждать в гиперкосмосе столетия, если не больше.
– В таком случае на записи корабль армахонтов? И ты его не смог опознать?!
– Не смог. Ничего подобного в базе данных «Созидателя Миров» нет.
– Ого! – удивилась она. – Не терпится взглянуть!
Егор Бестужев, Родион Бутов и Павел Стременков дружили с детства.
Жизнь не щадила их, швыряла в стремнину событий, разделяла во времени и пространстве, вела извилистыми, тернистыми тропами борьбы за выживание.
«Ровесники…» – Мысль отдавала невольной горечью, особенно когда они встречались в узком кругу.
На Пандоре Егору довелось совершить несколько переходов во времени. Друзья состарились. Если Бестужев выглядел сейчас лет на пятьдесят, то Стременкову дашь все сто. А вот Бутов энергичен, подтянут – старость и немощь ему претят.
– О, Егорка! – Стременков развернулся вместе с креслом. Ходил он с трудом, но от прогрессивной регенерации отказывался наотрез. Боялся, что в обмен на сомнительную физическую молодость (технология все еще давала сбои) придется пожертвовать накопленным жизненным опытом. Шанс амнезии при операции искусственного омоложения примерно пятьдесят на пятьдесят. Пашку такой расклад не устраивал.
Бестужев пожал его руку, дружески ткнул Родьку кулаком в плечо, обернулся к дочери:
– Присаживайся и слушай. Входи в курс дела.