Зона Комфорта - стр. 26
Прочитав этот фрагмент первый раз, я не поверил глазам своим. Подумал – опечатка. Это противоречило всей тогдашней идеологии. Красные и пленных, если верить литературе, кино и учебникам по истории СССР, никогда не убивали, а куда-то девали. Правда, куда именно – не уточнялось.
На уроке внеклассного чтения, когда разбирали «Железный поток», я, единственный из класса одолевший эту серьёзную книжку, поднял руку и спросил учительницу, как могли красные казнить невинных детей. Не ответила мне по существу Петрова Нина Александровна по прозвищу «Бурёнка». Быстро-быстро она сказала, что данный момент нетипичен и перевела разговор на другое, типичное.
История про зарубленных детей вовсе не страшная сказка, придуманная писателем. В мемуарной эмигрантской литературе, теперь доступной, я прочёл, как в двадцатом году красные пытались сломить дух руководителя Кубанской повстанческой армии генерала Фостикова. Они взяли в заложники его родню и выдвинули ультиматум. Фостиков, кстати, вышел в «превосходительства» из казачьих низов, следовательно, родные его тоже были не буржуазного происхождения. Генерал-майор не сложил оружия, и тогда привыкшие держать слово большевики расстреляли его родственников: бабушку, отца и сестру с шестью детьми.
И это всего один фактический пример! А было их – бессчётно!
На всех уроках на последней парте я в великом множестве рисовал картинки из истории гражданской войны. Портреты, батальные полотна и многосерийные комиксы, где героями в образе белых офицеров был я сам и мои приятели, а красными – учителя и положительно характеризующаяся часть класса. Я здорово поднаторел в графике, примитивной и однообразной, но сюжетной и местами прикольной. Неоднократно, увлекшись, бывал застигнут в разгар творческого процесса учителями. Мои творения изымались и уничтожались, однако, пользуясь дешевизной изобразительных средств и массой свободного времени (каждый день было по шесть уроков, а в среду – целых семь!), я неутомимо создавал новые.
Классная руководительница, безжалостная математичка Людмила Борисовна Бернацкая, отняв однажды у меня удачный эскиз, на котором группа усатых и бородатых офицеров, украшенных боевыми орденами, позировала фотографу на фоне рвущихся снарядов, долго рассматривала картинку, после чего противным, с гнусавинкой голосом изрекла:
– Да-а, Маштаков, тебя надо показать психиатру!
Хорошо, она не ведала о нескольких сотнях бумажных солдатиков из той же замечательной эпохи, изготовленных мною в рекордные сроки безо всякой множительной техники. Не знала о многочасовых грандиозных битвах, что устраивали противоборствующие стороны в нашей новой трёхкомнатной квартире. Разумеется, когда родители были на работе.