Зона бабочки - стр. 1

Вокруг царила сплошная тьма, будто в первый день творения, когда земля была безвидна и пуста. Или словно внутри «Черного квадрата» Малевича, где негры ночью грузят уголь…

Гридин усмехнулся, отметив про себя, что и в этой новой и совершенно неясной, в прямом и в переносном смысле, ситуации не утратил привычку мыслить образно. И это не могло не радовать. Возможно, насчет погрузки угля темнокожими он и переборщил, потому что в черноте не раздавалось ни звука, – а те вряд ли смогли бы работать бесшумно, – зато с первоначальным библейским мраком все было точно: тьма кромешная не только заполоняла все вокруг, но и вверху, над головой, оказалась непроницаемой. Ни луны, ни звезд – поскольку сотворил Господь эти светильники небесные только на четвертый, кажется, день.

Впрочем, сравнение с Первой книгой Моисеевой в данном случае все же хромало: совсем недавно звезд в небе было сколько угодно, и луна присутствовала, и эта умилительная картина отлично просматривалась из кабины вертолета.

Кстати, о вертолете… Гридин прислушался, но не уловил ничего похожего на удаляющийся рокот. Высадив его, пилот вместе с машиной исчез, будто растворился в этом всепоглощающем мраке.

«Прошляпил, Герман, – упрекнул себя Гридин. – Прозевал. Мог и по голове получить на прощание. Например, пустым пластиковым стаканчиком. От пилота, для проверки реакции…»

Это он, конечно, преувеличивал. Пилот, действительно, мог бы позволить себе такую шалость – на удачу. Только он, Герман Гридин, успел бы уклониться в ста случаях из сотни.

Как бы там ни было, но вертолет, высадив пассажира, улетел, и теперь стоило подумать о том, что делать дальше. Хотя – что можно делать в такой темнотище, не имея при себе никаких источников освещения? Нет, разумеется, отправиться в путь прямо сейчас – не проблема, но сколько будет потрачено лишней энергии… Лучше все-таки дождаться рассвета. А рассвет здесь обязательно должен наступить – в противном случае, ему, Герману Гридину, не забыли бы дать фонарь. Хотя бы подствольный.

Левой рукой он ощущал сквозь тонкую ткань куртки висящую под мышкой кобуру с пистолетом. Это был единственный его груз. Ну, и запасной магазин на семнадцать патронов во внутреннем кармане. Скорпион обещал пособить с дополнительным боекомплектом, коль понадобится, и Гридин ничуть не сомневался в том, что Скорпион выполнит обещание. Десять лет совместной работы – срок солидный, и не припоминалось случая, чтобы Скорпион не сделал того, что мог. Если мог.

Сволочное этакое словечко: «если»…

На сверхготовность Гридин пока себя не настроил – после высадки прошло всего ничего, и пункт назначения был, как ему говорили, совсем не близко. Поэтому донесшийся из глубин супрематического «Черного квадрата» голос оказался для него неожиданностью.

– Кто ты? – спросили из темноты.

Голос был то ли мужским, то ли женским, и не очень внятным.

– А ты? – не нашел Гридин ничего лучшего, чем ответить вопросом на вопрос.

– Ты чужой…

Эти два слова еще не успели стихнуть, а Гридин уже падал, заученным на всю жизнь движением выхватывая пистолет. «Молнию» на куртке он, как всегда, приступая к заданию, застегнул только до груди, и кобуру держал открытой.

Выстрелы прозвучали на удивление приглушенно, словно темнота была забита ватой, – один, и сразу за ним второй. Двух вполне должно было хватить – уж в чем-чем, а в собственной меткости Герман не сомневался. Промахов ни на тренировках, ни на заданиях у него не случалось.

Он лежал на животе, не выпуская из руки свой безотказный «глок», мимоходом отметив, что под ним не трава, не песок и не камни, а что-то подобное гладкому, не слишком податливому поролону или резине. Лежал и выжидал, не донесутся ли из темноты стоны или ругань. Стрелял он заведомо по ногам, не ставя целью убивать до смерти – хоть и совсем ничтожной была вероятность того, что там, в черноте, находится именно тот, кого совершенно нежелательно валить наповал. Но кто знает, как в действительности могло обстоять дело – рисковать не стоило.