Золушки в принцах не нуждаются - стр. 5
Выбрав наугад одну из улиц, быстро зашагала вперед. Я всматривалась в здания, пытаясь отыскать что-нибудь, что дало бы надежду.
– Тут всего две монеты! – Вдруг открылась дверь одного из домов и из него выкатилась огромная бочка. – А раньше давали три!
Из-за бочки показался мальчишка лет десяти. Он сосредоточенно толкал деревянную громадину и громко возмущался:
– Помню, как три давали!
– Так это когда было! – ответил ему кто-то. – Сейчас плачу две. Не хочешь – не берись.
Но мальчишке, видимо, деньги были нужны, так как он замолчал и покатил бочку вниз по улице.
Я против денег тоже ничего не имела, поэтому заглянула в открытую дверь.
Посреди захламленного коридора стоял седой мужчина и, уперев руки в бока, недовольно смотрел себе под ноги.
– Извините… – начала я, но не успела договорить, дверь захлопнулась. Тогда, стиснув зубы, громко постучала. – Мне нужна работа! Пожалуйста!
– Бродяжкам не подаем! – послышался глухой голос.
– Я не прошу подаяния! – продолжала настойчиво стучать я. – Готова отработать!
– Нет у меня работы.
– Пожалуйста, хоть что-нибудь! Второй день без еды и воды.
За дверью какое-то время была тишина, потом створка приоткрылась. Мужчина окинул меня хмурым взором и протянул кружку с водой и кусок хлеба.
– Нет работы. Бери и уходи.
– Но мальчишке вы обещали за что-то две монеты. – Я схватила кружку и принялась пить, лишь в коротких перерывах выдавая несколько фраз. – А я соглашусь на одну!
– Не женская та работа, – отмахнулся мужчина.
– Готова делать все, что скажете!
– А потом штраф платить? Глупости! Бери еду и уходи.
– Пожалуйста!
– Уходи!
Он забрал у меня пустую кружку и вновь захлопнул дверь.
– Черт бы побрал этих шовинистов! – пробормотала я, откусывая хлеб. Не женская работа… Десятилетнему пацану, значит, можно, а взрослой молодой женщине – нет? Отвратительные порядки.
Перекусив, я решила обойти дом со всех сторон и посмотреть, что к чему. Может, все-таки удастся договориться? К огромному удивлению, строение оказалось небольшим магазином. Вход для покупателей располагался с другого конца, тогда как я стучалась в дверь для рабочих.
– Торговое дело в самом его неприглядном виде, – прошептала я, заглядывая в мутные окна.
Седой мужчина копошился за прилавком, перекладывая товар с места на место, и не замечал меня. Вот дверь за его спиной (видимо, вход в подсобные помещения) приоткрылась, и показалась дородная бабища в грязном фартуке. Она несла метлу, швабру и ведро.
Ага! Женщины все-таки здесь работают! Просто прекрасно. Я даже взбодрилась.
И тут, как назло, на мое плечо опустилась чья-то тяжелая рука, заставляя обернуться.