Золушки из трактира на площади - стр. 38

– Вы пьете, мастер Висту? – икнув, поинтересовалась у него Туча Клози, усадила рядом с собой и безапелляционно довершила: – Сегодня пьете!

Вистун, покосившись на стати соседки по столу, молча подвинул ей бокал.

Когда все наконец расселись, Пиппо, по праву ближайшего родственника и друга севший одесную, воскликнул:

– Где же Ванилька?

Дверь распахнулась, будто ждала этих слов.

И пала тишина. Даже дети застыли, издав восхищенное «хоу!»

На пороге стоял худощавый человек в камзоле цвета яркой свеклы, в зеленых штанах, без всякого стеснения обтягивающих стройные ноги и другие анатомические подробности, в узких красных ботинках и синем шейном платке, в который было воткнуто несколько булавок с навершиями в виде осьминога, морского конька и разного вида ракушек. Из нагрудного кармана камзола живописно опадала… морковная ботва.

Разглядев ее, Матушка поднялась из-за стола и поспешила навстречу гостю.

– Моя дорогая именинница! – приветствовал тот, будто знал Бруни давно и близко. Поймав ее руки, прижал к губам. – Милая Матушка! В этот полный светлячков и пьяниц вечерок спешу поздравить тебя с Днем появления из материнского лона сине-багрового комочка, издающего котячьи звуки! Да пребудут твои мысли полными чистых помыслов, твои телеса – здоровья, а твой трактир – относительно трезвых посетителей и их невыносимо тяжелых кошельков!

Бруни невольно покосилась на «телеса» и прыснула, как девчонка. Но тут же сделала серьезное лицо, присев в подобии реверанса. Как вести себя с шутом его величества Редьярда Третьего – шалопаем Дрюней – к тому же благородным по крови господином, она понятия не имела.

– Добрых улыбок и теплых объятий! – приветствовала она его. – И как же мне называть вас?

– На «ты»! – просто ответил шут и, сделав шаг вперед, закружил ее в подобии танца. – Как обращалась бы к любимому сыну!

– Но ваше имя?.. – пискнула Бруни, выворачиваясь.

– …Слишком известно и труднопроизносимо, – он свысока посмотрел на нее и вдруг захохотал, да так заразительно, что сидящие за столом, переглянувшись, дружно начали улыбаться. – Зови меня Дрюней! Уж если его развеликое величество не брезгует называть меня так, остальным тоже понравится!

Зашелестели шелка. Нечто нежно-сиреневое в фиолетовых оборках вплыло в трактир, помахивая полями шляпы в цвет шейного платка спутника.

– Ванилла! – ахнула Бруни.

– С днем рождения! – воскликнула та, сунув Матушке в руки тяжеленькую резную шкатулку. – И позвольте вас познакомить с моим женихом! Папа?

Папа, багровея, медленно поднимался из-за стола.

Охнув, Матушка в мгновение ока оказалась рядом с поваром и взяла под руку.